что рассказывала ему о событиях в больнице. Но это не имело значения. Дэн Нусс был уверен, что достаточно хорошо знает Поу, и считал ее преданным своему делу специалистом, безукоризненно соблюдающим принципы врачебной этики. Нусс не верил, что она могла сделать что-то, способное причинить вред больным или кому-то еще.

То же самое Нусс думал и об арестованных медсестрах, бок о бок с которыми в свое время проработал много лет. Обвинение трех хорошо знакомых ему женщин в том, что они грубо нарушили закон и убили больных людей, по его мнению, противоречило их личностям и всей их предыдущей жизни. Тех, кто пытался их в чем-то обвинить, Нусс считал просто завистниками, уступавшими им в способностях и профессионализме. Именно по этой причине, думал Нусс, эти завистники, коллеги арестованных, были несогласны с решениями, принимавшимися в чрезвычайной ситуации, и в конечном итоге вырыли топор войны и пошли еще дальше. Одним словом, Дэн Нусс полностью поддерживал Поу, Ландри и Будо.

Когда стало известно об аресте Поу, Нусс буквально утонул в телефонных звонках с предложениями помощи от бывших коллег Анны и даже совершенно незнакомых ей людей. Они тоже выражали возмущение арестом и не верили, что три профессиональных медика, поклявшихся спасать жизни людей, сломались под давлением обстоятельств и вступили в сговор, чтобы убить самых тяжелых больных.

В последующие дни у Нусса созрело несколько предложений, которые он неоднократно обсуждал с адвокатом Поу Симмонсом. Нусс считал, что ему следует использовать свое положение главы медицинского факультета Университета штата Луизиана, чтобы создать общественное движение в поддержку Поу. В свободное от работы время он, используя возможности университета, занялся организацией фонда по сбору средств на ее юридическую защиту.

«Одна из наших хороших друзей и самых уважаемых коллег, доктор Анна Мария Поу, срочно нуждается в вашей помощи», – написал он в призыве о создании задуманной им организации. Он также описал, как Поу, «мучимая голодом и недостатком сна», героически трудилась, чтобы помочь пациентам Мемориала во время и после урагана «Катрина», несмотря на то что «условия в больнице были совершенно ужасающими».

Проявляя огромное самопожертвование, она не допустила большого количества смертей, и во многом именно ее заслуга в том, что жизни многих больных в конечном счете были спасены.

По всей видимости, несколько сотрудников больницы не могли понять, почему люди умирали в таком количестве. Некоторые из этих сотрудников по незнанию сделали заявления, в которых обвинили доктора Поу и других медиков в злоупотреблении болеутоляющими наркосодержащими препаратами, и в этих заявлениях прозвучало даже слово «эвтаназия». Это привлекло внимание журналистов, которые стали освещать эту тему заведомо неправильно, стараясь сделать из нее сенсацию.

Дэн Нусс исходил из того, что именно новостные репортажи запустили механизм прокурорского расследования. Он был совершенно уверен, что Поу в конце концов будет полностью оправдана. Но при этом ее защита, не покрытая страховкой на случай судебного преследования, должна была обойтись весьма недешево.

В результате всего вышеописанного профессиональная и личная репутация Анны Поу, а также ее личные активы подвергаются существенным рискам. Следует помнить, что такое может случиться с каждым из нас, кто окажется на своем посту в момент удара стихии.

Нусс предложил желающим делать взносы в Фонд защиты Анны Поу и направлять их на счет возглавляемого им факультета. Его секретари не поленились в свое свободное время заняться рассылкой писем по обычной и электронной почте. За неделю фонду удалось собрать порядка 30 тысяч долларов.

Деньги фонда предполагалось использовать как для защиты Анны Поу в суде, так и для отстаивания ее репутации. Первым делом усилия были направлены на то, чтобы привлечь внимание к безупречному имиджу Поу. Тем, кто хотел оказать ей поддержку, следовало использовать все возможности, чтобы рассказать о наиболее выигрышных моментах ее карьеры и создать у общественности представления о ней как о замечательном человеке. Все это должно было так или иначе воздействовать на сотрудников офиса генерального прокурора и членов большого жюри, по возможности создав у них впечатление, будто обвинения в адрес Поу – это просто какая-то нелепость. Кроме того, таким образом планировалось косвенно нанести ущерб репутации генерального прокурора штата и одновременно подвергнуть жесткой критике репортеров, которые занимались расследованием обстоятельств, связанных с якобы имевшими место убийствами.

Вскоре среди влиятельных людей Нового Орлеана стало неприличным говорить о событиях в Мемориале так, словно там действительно убили пациентов. Вопрос о том, правильно или неправильно было то, что сделали обвиняемые, больше не стоял. Представители высших слоев общества словно бы пришли к соглашению, что того, что вменялось в вину трем сотрудницам Мемориала, попросту не было. Был сформирован некий неформальный консенсус, суть которого состояла в следующем: обвинения в том, что пациентам ввели большие дозы сильнодействующих препаратов, в результате чего они умерли, попросту безосновательны, а предположения о каком-либо умысле – тем более.

За дело Анны Поу взялись партнеры новоорлеанского пиар-агентства «Бойерман – Миллер – Фицджералд» («Сила, чтобы кричать; мудрость, чтобы шептать»). Грег Бойерман был высоким загорелым мужчиной. Он много лет проработал представителем крупной нефтяной компании и являлся видным деятелем Республиканской партии в штате Луизиана. Во время урагана «Катрина» и наводнения он в качестве волонтера находился в другой местной больнице, отрезанной от окружающего мира, – Медицинском центре имени Линди Боггс, также принадлежавшем корпорации «Тенет». Его коллега и партнер Вирджиния Миллер говорила потенциальным клиентам, что один из главных девизов для успешного преодоления кризисов – «Держи все под контролем!». Для Анны Поу в тот момент данный девиз означал, что она должна была избегать появления на публике – несмотря на целую лавину просьб о встрече со стороны представителей средств массовой информации, которые хотели услышать ее версию случившегося.

Медсестры, работавшие вместе с Будо и Ландри, тоже создали фонд их поддержки. Это удалось сделать благодаря помощи одного из родственников Шери Ландри, который был юристом. Шери была не замужем и из-за наводнения потеряла почти все свое имущество. К тому же она содержала свою пожилую мать. Агенты офиса прокурора арестовали ее прямо на работе в одной из местных больниц, а Будо – дома, на глазах мужа и двух детей-подростков.

Обе медсестры всего через несколько недель собирались вновь приступить к работе в Мемориале – в отремонтированном хирургическом отделении, которое вот-вот должно было открыться. Представители корпорации «Тенет» после ареста сообщили женщинам, что корпорация в их услугах больше не нуждается, хоть и оплатит расходы на их защиту.

«Тенет» также опубликовала заявление, в котором сняла с себя ответственность за преступления,