Ассистент по уголовным делам остолбенел. Он все еще держал в руке снятый с предохранителя пистолет. Затем перегнулся через перила и посмотрел вниз. На светлом каменном полу лежал крепкий мужчина в темном костюме с причудливо перекрученными руками и ногами, и образовавшаяся фигура своей формой напоминала свастику. Из-под черного тела вытекала тонкая красная струйка крови, которая быстро растекалась и становилась все больше.

Полицейский убрал пистолет и бросился вниз по лестнице.

Мужчина лежал на животе в расползавшейся луже крови, а рядом с ним валялся фрагмент выломанного лестничного ограждения. Грэф наклонился и повернул его голову в сторону. Его левую щеку перерезал шрам. Никаких сомнений. Фалин.

Скрип ступеней заставил Рейнгольда поднять голову. Он увидел изящную женщину, которая смотрела на лежащего в луже крови мужчину. У нее были широко раскрытые глаза и бледное, как простыня, лицо.

– Он мертв? – спросила она.

Грэф, напрасно пытавшийся нащупать кончиками пальцев пульс на сонной артерии разбившегося человека, утвердительно кивнул.

– Боже мой! – Женщина стояла уже возле входной двери. – Останьтесь здесь! Я вызову полицию!

– Подождите же! Остановитесь, – крикнул ей вслед Грэф, – я из полиции! – Но она уже давно была на улице.

Ну ладно. Хуже не будет, если она вернется с парой полицейских. А он до этого момента может оставаться с трупом.

Грэф вслушивался в тишину. Все было спокойно. Неужели никто в доме ничего не слышал? Никто, кроме этой молодой женщины?

Он не смог как следует разглядеть ее лицо в темноте лестничной клетки, но ее внешность и что-то во всем ее облике немного напоминало ему Шарли. Только эта женщина была блондинкой. И Шарли никогда бы не надела голубую шляпу.

***

Рат отсутствовал в общей сложности почти полчаса. Когда он вернулся на Йоркштрассе, зеленый «Опель» все еще стоял на обочине в тени деревьев. Все было так же, как когда он уходил. Так же, кроме одной детали.

Автомобиль был пуст.

Сначала Гереон подумал, что Грэф нагнулся вниз, чтобы поднять упавший блокнот или что-то в этом роде, но когда он подошел ближе, подтвердилось другое его предположение.

Грэфа в машине не было!

Куда, черт подери, делся ассистент? Может быть, действительно дал себя знать мочевой пузырь, и он не мог дольше терпеть? Наверное, он отправился в туалет в ближайший кабак и сейчас облегченно вздохнул.

Причем он даже не закрыл «Опель». Рат покачал головой и уселся на место водителя. Напрасно пытаясь найти какую-нибудь записку или послание, он вскрыл пачку «Оверштольц». Ничего, парень скоро появится. У него наверняка уже заготовлено обоснованное объяснение. И остается надеяться, что Фалин не улизнул от них.

Фалин! Конечно! Был ведь и другой вариант: Никита Фалин мог вернуться!

Только бы с парнем ничего не случилось! От этого неотесанного русского можно было ожидать всего. Гереон понимал это особенно хорошо сейчас, когда ему уже было известно прошлое Фалина и его особые навыки.

Комиссар проверил свой «маузер», глубже натянул на лоб шляпу и вышел из автомобиля. Покуривая, он медленно брел к дому, опустив голову. Если Фалин смотрит из окна, он вряд ли узнает знакомое лицо из «Какаду».

Перед тем как открыть входную дверь, Гереон потушил сигарету.

Он ожидал всего, но только не этого.

Внизу, на лестничной площадке, сидел на корточках ассистент по уголовным делам Рейнгольд Грэф, склонившись над трупом мужчины. Перерезавший лицо мертвеца шрам на щеке однозначно указывал на то, что перед Ратом был Никита Фалин.

31

Было начало пятого, когда он высадил Грэфа возле Управления. Хоть так! Вообще-то наблюдение должно было продолжаться дольше, и смена была предусмотрена Геннатом только в шесть часов вечера. Прежде всего Рат позвонил из ближайшего телефона-автомата в «замок» и сообщил о случившемся и только потом вызвал сотрудников 103-го отделения на Мёкерн-штрассе. Он не хотел, чтобы его опять упрекали в том, что он недостаточно информировал руководителя инспекции. Пусть Будда в таком случае лично приедет на место преступления в сопровождении машины-лаборатории, если хочет сам во всем убедиться!

И он приехал. Геннат уже давно никуда не выезжал. Когда он вылезал из автомобиля, всем сотрудникам, находящимся на месте преступления, было ясно, что это должно что-то означать.

На этот раз у всех была стопроцентная уверенность в том, что произошло убийство. Грэф рассказал, как он наблюдал падение Никиты Фалина, а фрагмент ограждения, который лежал внизу рядом с трупом, однозначно указывал на следы подпиливания. Подозрение, что кто-то превратил перила в смертельную ловушку, подтвердилось, когда служба сохранности следов изучила пятый этаж. Прямо напротив входной двери квартиры Фалина, перед которой все еще стоял его чемодан, ограждение было проломлено. Было очевидно, что его предварительно аккуратно подпилили. Грэф предположил, что женщина, позвав русского, намеренно вынудила его облокотиться на перила, чтобы посмотреть, кто его зовет, после чего он рухнул в бездну.

Личность женщины, которая позвала Никиту Фалина, и то, что она сделала это не случайно, а сознательно заманила его в ловушку, сначала вызывало лишь подозрение, но оно усилилось, когда стало ясно, что незнакомка, которую видел Рейнгольд, не только не вызвала полицию, но, напротив, сбежала от нее.

Грэф, который безутешно горевал о своей оплошности, не разглядел как следует ее лицо – ему бросилась в глаза лишь ее голубая шляпа. Рат уже понял, кто ускользнул от ассистента, но не стал высказывать свое предположение вслух. И не только потому, что он и сам не был уверен, что перед этим на Гроссбееренштрассе действительно встретил графиню. Просто он тоже считал, что такая свинья, как Никита Фалин, заслужил подобную смерть.

Как и Виталий Зеленский. Два черносотенца, которые больше трех лет ходили по струнке у потерявшего совесть члена «Стального шлема», которые так зверски пытали Кардакова и несчастного Бориса. Садисты-помощники Бруно Вольтера.

Теперь оба были мертвы, и мысль, что графиня Сорокина могла, как ангел мести, выйти и на след Дяди, наполняла комиссара тайным удовлетворением.

Но более вероятным представлялось то, что она вовсе не знала, что оба черносотенца заодно с прусским полицейским. Это знал только он, Гереон Рат.

Высадив Грэфа на Алексе, Рат поехал на Потсдамский вокзал. Ему придется сдать автомобиль на автобазу позже, потому что предстоят еще кое-какие дела. Люди в «замке» пусть обходятся сегодня без него.

Первым делом он отправился на вокзал и открыл свою ячейку. Что за сборная солянка здесь образовалась! Блокнот, пистолет, фотография старых фронтовых товарищей, вырванный из стены телефон… И пакетик с кокаином. В этой ячейке покоились грязные тайны комиссара.

Он взял кокаин и положил его в карман. Сейчас ему нужно взбодриться. Бессонница последних дней все более беспощадно давала себя знать. Иногда Гереон даже не понимал, бодрствует он или грезит. Кто там – человек или всего лишь тень? Он должен быть начеку, чтобы не проглядеть опасность.