команды. Почти всем, кроме двух несчастных бедолаг, удалось спастись. С бешено колотящимся сердцем, Феликс посмотрел на то, что осталось от их корабля, а затем его взгляд перешел на темную пещеру, которая открыла перед ним свою звериную пасть. Он наконец вступил на проклятую землю.

Глава 12. Дорога мечей

Дождь хлестал по черным скалам, словно вознамерился смыть всю каменную породу в бурлящее море. Вспышки молний время от времени освещали тот небольшой кусочек скалы, на котором высадился отряд Эскера. Где-то в вышине все еще можно было услышать голоса сотен птиц, которые в бешенном порыве создавали огромные смерчи, и даже не замечали, что маленький корабль проплыл между их яростными хороводами. «Стумпа» выполнила свой долг, стойко преодолела все препятствия и отдала жизнь за то, чтобы горстка людей смогла высадиться на проклятую землю. Феликсу было почти также жаль корабль, как и тех двух несчастных наемников, которых убило сорвавшейся цепью. За два месяца, что он провел в компании Железных Масок, он успел подружиться со всеми, и было грустно осознавать, что двое из них погибли такой ужасной смертью.

— Да упокоит Господь их души. — проговорил Эскер, когда все ненадолго собрались в пещере, чтобы почтить память умерших. — Эйрик и Тимар были одними из первых, кто вызвался отправиться с нами в эту экспедицию. Боги ужасно несправедливы, раз выбрали им такую жестокую участь.

Некоторое время все молчали, и даже Анья склонила голову в знак уважения. «Ослиные уши» ее затейливой банданы, намокшие из-за дождя и волн, жалостливо повисли в скорбном порыве. Но грустное молчание продлилось не долго. Нужно было собрать сохранившиеся припасы, которые остались на уцелевшей части корабля, а поэтому наемники принялись перетаскивать их в пещеру. Феликс хотел было помочь, но его остановил Синох, который сейчас казался еще больше похожим на живую статую, чем обычно. Его безволосое лицо и одежда были выпачканы в грязи, а кое где даже виднелись следы крови.

— Нужно производить отдых, Феликс Лихт. — проговорил он, кладя свою бугристую ладонь ему на плечо. — Железные лица сами завершат нужные приготовления.

У Феликса не хватило сил ему возразить. Он только сейчас в полной мере осознал насколько устал от всей проделанной работы. Его руки были все изодраны в кровь, и дрожали от холода и боли. Мышцы ныли, а глаза щипало от горечи и соленых волн, и все это смешивалось со страхом, который пульсировал в его сердце. Феликс бессильно опустился на холодный камень, глядя как в пещеру то и дело возвращаются вымотанные наемники, перенося уцелевшие мешки с провизией и теплыми вещами. В пещере было гораздо более спокойнее, чем снаружи, и поэтому казалось, что они приходят из какого-то другого мира, который разделяет их тонкой ширмой из проливного дождя. Внутри их каменного убежища даже звуки шторма казались не такими громкими. Феликс слышал, как где-то неподалеку Анья раскуривает свою трубку, и как с приятным хрустом сгорает в чаше табак. И как только он не намок в этом свирепом шквале?

Еще несколько человек тоже сидели вместе с ним. Арель находился в нескольких шагах от него, и выжимал свой синий камзол, бурча под нос разные северные ругательства, причем делал это сразу на нескольких языках. Дэй так был погружен в свои мысли, что представлялся спящим. Он тоже что-то шептал себе под нос, поднеся кулак ко рту. Феликс был уверен, что будь у пастуха правая рука, то она была бы водружена на левую в, белланийскую молитвенную позу. А рядом с ним сидел абсолютно чистый Эн. Сначала Феликсу показалось невозможным то, что ювелир даже не промок, но потом он увидел сложенный мокрый плащ, который лежал рядом с ним, и все встало на свои места. Положив одну ногу на другую, Эн с обычным для себя высокомерием натирал маслом блестящий меч.

— Все же нам повезло, что мы не потеряли больше людей. — раздался грустный голос Эскера. Наемник вошел в пещеру держа в руках меха, и затем пустил их по кругу. Когда очередь дошла до Феликса, он обнаружил, что внутри находится очень крепкое северное вино. Поларвейн — так назывался этот напиток, в честь которого и была названа северная столица. Вино приятно согревало нутро, и Феликс почувствовал, что будто оттаивает от долгой прогулки в зимнюю стужу. — Господь все еще не отвернулся от нас. — закончил говорить Эскер.

— С самого рождения боги устраивают нашу судьбу и смерть, и вряд ли она как-то связана с этим кораблем. — проговорил Феликс, к которому начали возвращаться силы. — Не думаю, что Господь знал, что на свет появится нечто подобное этому судну, — Феликс кивнул в сторону выхода из пещеры, — а иначе тут же воспротивился бы этому.

На какое-то время в пещере вновь повисла тишина, и было слышно лишь как вдалеке наемники пробивают топорами корпус корабля, чтобы добраться до уцелевших припасов.

— Что ты будешь делать дальше, песчаная змейка? — спросила Анья, провожая взглядом двух наемников, которые только что внесли в пещеру большой ящик. — У нас нет лошадей, чтобы все это унести.

— Нас должен встретить отряд у входа в Звенящие каньоны. — ответил Эскер. — Мы возьмем лишь самые необходимые вещи.

Феликс и раньше задавался вопросом о том, зачем нужно было брать с собой так много припасов, если нет никаких вьючных животных, чтобы их унести. Теперь он понял, что Эскер с самого начала знал, что нужные им вещи могут не уцелеть в шторме, и поэтому взял их с запасом. И только эта мысль попала в его голову, как Феликс заметил на одном из ящиков черную сумку, с выпирающими из нее тугими связками толстых шкур. Сердце его еще больше наполнилось теплом.

— Мои вещи! — радостно возвестил он, направившись к сумке. — Теперь я со всей уверенностью могу заявить, что боги еще могут устраивать нам приятные сюрпризы.

Развязав узел, он обнаружил свитки, одежду и остальные свои принадлежности в целости и сохранности. Его охватило чувство, будто он вновь обрел утраченную часть своей жизни, о которой до этого момента совершенно не помнил. Копошась в сумке, он заметил, как над ним повисла чья-то большая тень, а в нос ударил запах алкоголя, моря и немытого тела.

— Это мешочек в котором ты живешь, человечек? — спросил Хольф, и беззастенчиво сунул свою волосатую руку в мешок. — Железки какие-то… а это что? Секстант?

Феликс поднял бровь, удивленный, что такой лишенный всякого приличия варвар как Хольф знает название этих измерительных приборов. Хотя, судя по тому, как тот аккуратно