27 августа 1917 г. В «Аксьон Франсэз» голословно утверждают, хотя никто пока не возразил им, что вечером того дня, когда умер Алмерейда, Кайо была послана следующая телеграмма, подписанная «Клерет»: «Ai la douleur de vous apprendre la mort de notre ami Almereida»[422]. Депутат Чеккальди, близкий друг Кайо, который прославился на процессе по делу об убийстве Кальметта и позже, отрицает, что его последнее время видели в обществе Алмерейды, хотя и называет покойного своим другом. Скандал разрастается и будет разрастаться дальше. Речь Мальви, в которой он оправдывается, опубликована в сегодняшнем вечернем выпуске «Тан».

28 августа 1917 г. Вчера вечером у меня ужинал Джеффри Глин[423]. Теперь он комендант лагеря; его сочли слишком старым для командования полком. Он говорит, что боевой дух фронтовиков превосходен. Они рвутся в бой и приходят в ярость от британских социалистов. Распространено мнение, что война закончится в этом году. Хартингтон, один из помощников Бигема, рассказал ему, что в Турине вспыхнули серьезные беспорядки; сорвали британский флаг.

Клемансо «обрушивается» на Рибо. Прочел в «Таймс», что Кайо в Лозанне. Если изучить все дело до конца, какие придется сделать разоблачения! Тигр не ослабит хватку, а когда парламент вновь соберется на сессию, что они рассчитывают сделать 18 сентября, Клемансо нападет на Мальви в Сенате. Все считают, что Мальви обречен.

В Турине были серьезные беспорядки; оказалось, что у хулиганов, которые подстрекали остальных, довольно много денег. 27 человек убиты.

29 августа 1917 г. Сегодня вечером видел Клемансо. Он уверен, что правительство падет. Неделю назад Рибо только думал о переговорах с улицей Валуа относительно преемника Мальви, но сейчас уже поздно, так как разоблачения Алмерейды, Дюваля[424] и т. д. покончили с Мальви. Мальви же — нога, на которую опирается Рибо. Как только соберутся обе палаты парламента, начнутся нападки, которые покончат с нынешним кабинетом. Клемансо говорит, что Пенлеве слаб и постоянно меняет свои взгляды. Однако, судя по всему, палата не придерживалась такого мнения. Клемансо не хотел сбрасывать Рибо, но, поскольку Рибо не собирается избавляться от Мальви, он должен пойти на дно вместе с ним. Клемансо подтвердил точку зрения, которую часто выражаю я: если после нынешнего наступления мы расширим свой участок фронта и не пойдем на уступки пацифистам, французы продержатся зиму, до того, как прибудет достаточное количество американцев, чтобы на них можно было рассчитывать с военной точки зрения.

Мистер Кэдмен, советник Министерства по делам колоний по вопросам нефтепродуктов, приехал в Париж уговаривать французское правительство провести изыскания нефтеносных сланцев, которые, как считается, существуют в государственных владениях на юге. Он говорит, что растущий дефицит поставок может сократить запасы бензина и т. п. во Франции. Мы пока еще не ограничивали в топливе французское правительство.

В газетах ничего не пишут о происходящем на межсоюзнической социалистической конференции в Лондоне.

30 августа 1917 г. После разговора с Клемансо я уверен, что он ждет, когда за ним «пошлют» после падения Рибо. В таком случае за ближайшее будущее он спокоен. Вышла еще одна статья Клемансо в газете «Скованный человек» по делу Алмерейды и примечания к ней. Судя по статье Густава Эрве в его «Виктуар», Клерет, который написал Кайо о «смерти нашего друга Алмерейды», — шеф-редактор «Красной шапочки», в которой директором Дюваль. Эрве намекает, что Кайо, взгляды которого, как считают, излагаются в газете «Страна», также снабжает деньгами «Красную шапочку».

Захарофф, которого я еще не видел, ожидает, что правительство падет к концу сентября и что Пенлеве и Барту попытаются сформировать новый кабинет. Приход Клемансо вполне возможен, если не удастся другая комбинация.

Провел довольно интересную беседу с мистером Кэдменом, который сегодня приходил к обеду. Французские власти знают о нефтеносных сланцах на юге, но до настоящего времени нефть можно было добыть так легко, что они не считали нужным проводить опыты со сланцами. Он пытается внушить им, что из-за снижения добычи нам придется сократить поставки нефти и масел французскому правительству. По принципу, когда палка бьет собаку, а собака гоняет кошку, французскому правительству, в свою очередь, придется ввести карточки на бензин для отдельных граждан. В настоящее время почти все, у кого есть друзья на государственной службе, могут получить то же количество, что и я, то есть 300 литров, эквивалент 60 галлонов, в месяц. Мой, а также Фиппса последний bon[425] на это количество таинственным образом исчез, но, поскольку они выписываются на определенное лицо, мы надеемся, что «подателю» не выдадут по ним бензин.

Актон вернулся после двухдневной поездки на фронт. Он побывал в Армантьере и Ипре. Он рад, что съездил, но повторять опыт не хочет. Говорит, что все ужасно. Они обедали в месте, которое обычно используется как морг.

31 августа 1917 г. Ответ Вильсона папе прекрасен. Он сказал то, что мы не отваживались говорить об императорах и властях центральных держав. Русские по-прежнему отступают без боя, будь они прокляты! Похоже, Лондонская межсоюзническая конференция социалистов всех цветов окончилась фиаско, но неприятности начнутся снова.

Разоблачения об администрации тюрьмы во Френе повлияют на положение министра юстиции Вивиани. Кто убил петушка Робина? А может быть, он покончил с собой?

1 сентября 1917 г. Мальви — политический самоубийца. Вивиани и другим, скорее всего, тоже придется уйти. Пенлеве настроен против Клемансо и не станет служить под его руководством. Он говорит: не может быть и речи о Клемансо, он разрушитель, а не созидатель, а если по какому-то несчастному совпадению он выйдет вперед, Пуанкаре придется уйти. Все сведения — из канцелярии!

Переданным выше взглядам Пенлеве, как мне кажется, недостает проницательности. Он считает, что нельзя продол жать внутренние дрязги, когда армия восстанавливает боевой дух; отставка Мальви очень некстати; не следовало придавать такого значения делу Алмерейды; Клемансо невозможен, и его приход к власти вызовет президентский кризис, которого следует избегать любой ценой. Пенлеве не станет с ним сотрудничать. Он высказывается против попыток породить в обществе подозрительность и шпиономанию и думает, что кампания Клемансо призвана взбудоражить народ. Пенлеве считает, что Рибо — большая нравственная сила и его необходимо поддержать.

С политической точки зрения важны разоблачения в делах Алмерейды и Дюваля. Рибо и его коллеги должны были в какой-то степени знать, что происходит, и вымести ordures[426]. Им не хватило нравственной смелости разоблачить Кайо и его шайку пацифистов. Возможно, последуют дальнейшие разоблачения, которые скомпрометируют французские власти. Потребуются новые отставки. Правительство прогнило, и министры, как больные овцы, не держатся на ногах.