Один член правительства сообщил мне, что из-за разоблачений по делу Алмерейды — Дюваля с правительством покончено. Ни Мажино, министр по делам колоний, ни Вивиани, который как министр юстиции отвечает за управление тюрьмами, ни Монзи, заместитель министра торгового флота (он как уроженец Ло и советник сопровождал Мальви на заседание генерального совета департамента Ло), ни некоторые другие не останутся во власти. Смена кабинета сейчас или перед новым созывом парламента (18 сентября), скорее всего, не будет успешной.

Провел очень приятный вечер; поговорил с Джоном Ревелстоком. Он сидел за обедом рядом с Жюлем Камбоном, который в ответ на вопрос Джона предрек, что война продлится еще год.

3 сентября 1917 г. В списке, который Алмерейда вручил следственныому судье после своего ареста, значится, что Кайо внес на счет «Красной шапочки» 40 тысяч франков (1600 фунтов). Вот что пишет Эрве в сегодняшнем номере газеты «Виктуар»:

«L’autre jour je disais que je serais bien fâché de trouver M. Joseph Caillaux, que j’avais eu le regret de sentir derrière Le Pays, sur la liste des bailleurs de fonds du Bonnet Rouge qu’Alme-reyda a Laissée entre les mains du juge d’instruction; comme je craignais pour lui, il est sur la liste pour une somme de 40,000 frs. Si on arrivait à découvrir maintenant que Bolo-Pacha était de sa clientèle quelles reflexions n’aurait-on pas le droit de faire?

Je n’en conclurais pas, pour ma part, qu’il est ‘vendu’ à l’Allemagne.

La passion politique, l’orgueil, l’ambition déçue, la passion de jouer un grand rôle, la légèreté de caractère, la fausseté d’esprit, le manque d’équilibre, la rancune, sont bien capables de faire commetre à un homme intelligent les pires sottises et les pires imprudences sans qu’il soit besoin de faire intervenir aucun soupçon de trahison.

Mais l’opinion publique la plus indulgente n’aurait-elle pas le droit, si l’on faisait une nouvelle découverte de ce genre, d’en conclure au moins que M. Joseph Caillaux a de singulières relations?»[427]

Личность, которую в статье называют Боло-паша[428], — пользующийся дурной репутацией француз. Так его назвал бывший египетский хедив.

Похоже, правительство разваливается на части.

Публикация в «Нью-Йорк геральд» тайной переписки между германским кайзером и русским императором в 1904 году должна раскрыть глаза нашим германофилам. Упомянули, что Витте, вовсе не из любви к Англии, настаивал на том, чтобы кайзер не подписывал предложенный договор. Последнее подтвердила вдова Витте и разъяснил Извольский: со стороны русского императора то был не акт предательства, а слабость!

Дело Аламейды — Дюваля разрастается. Арестовали Мариона, соуправляющего (вместе с Дювалем) «Красной шапочкой». В коробках, которые он передал на мебельный склад, обнаружены бомбы. Интересно, откажутся ли английские друзья Кайо от мысли, что он должен вернуться во власть и стать финансовым спасителем Франции.

Умер герцог де Сермонета. Он был видной фигурой в Риме.

4 сентября 1917 г. Возможно, Пан сменит Мальви на посту министра внутренних дел. Он честен, искренен и покладист. Пенлеве называют в качестве фаворита на место Рибо, если последний подаст в отставку.

Итак, Ригу сдали без боя. Что за отвратительный народ эти русские!

6 сентября 1917 г. Сегодня за обедом у Севастопуло встретил Джона Ревелстока. На обеде присутствовали преемник Севастопуло, Жюль Камбон, Гюнцбург, один русский генерал, военный корреспондент «Журналь де деба» и другие — всего десять человек.

Пенлеве поглощен внутренней политикой, и ничего удивительного. Военный атташе не думает, что Рига заставит французов отступить. Сегодня я видел бывшего повара; сейчас он на фронте в полку колониальной пехоты. Я спросил его о недовольстве фронтовиков. Он ответил: недовольство в некоторых частях на войне длится очень долго, но всем кажется, что необходимо пережить еще одну зиму, чтобы получить приемлемый мир.

7 сентября 1917 г. Правительство шатается. По вопросу, кто его прикончил, не может быть никаких сомнений — это Клемансо. Однако оно возродится. Возможно, ненадолго.

Вчера за ужином познакомился с двумя нашими офицерами морской авиации и с американским адвокатом, который служит в авиации и носит форму. Он приятный, цивилизованный, искушенный человек. Сказал, что Соединенным Штатам следовало «вступить» по меньшей мере на год раньше, и большинство мыслящих американцев сейчас понимают, что это было необходимо. Пейдж, посол США в Великобритании, рассказал: примерно из 2 тысяч женщин и девушек, которые обращались в посольство с запросами о мужьях, сыновьях или братьях, пропавших без вести и, возможно, попавших в плен к немцам или убитых, только одна на самом деле потеряла самообладание, да и та оказалась бельгийкой, которая вышла замуж за англичанина. Такая выдержка и хладнокровие в самых печальных обстоятельствах произвели сильное впечатление на Пейджа.

Формирование кабинета движется с трудом. Формально следует провести консультации с главами Сената и Палаты депутатов, а их нет в Париже.

8 сентября 1917 г. Сегодня нет политических новостей. Рибо сегодня говорил в Фер-Шампенуаз, что Эльзас и Лотарингию необходимо вернуть Франции, что Германия должна возместить разрушения и что должны быть гарантии мира и хорошего поведения в будущем.

Президент республики послал за главами Сената и Палаты депутатов, что необычно, поскольку речь идет лишь о формировании кабинета. Считается, что список, поданный Рибо, не отличается стабильностью, и потому Пуанкаре решил проконсультироваться с парламентариями.

Только что здесь был Мюррей Элибанк. Он пришел встретиться с генерал-губернатором Алжира по поводу нефтяной концессии. Я советовал ему не спешить. Если, что вполне возможно, правительство падет, назначат нового министра общественных работ, и тогда ему придется снова начинать переговоры. Он говорит, что Уинстон Черчилль — его детище — весьма преуспевает, а Корнелия, леди Уимборн, в поздравительном письме по поводу назначения его министром вооружений написала, что ему везет больше, чем его отцу, поскольку ему предоставили второй шанс. Мюррей попросил разрешения привести ко мне генерал-губернатора.