А Эжен остался недвижим, словно статуя, и только потому, что руки его были сцеплены за спиной, никто не заметил, как побелели его кулаки.

– Проснулся, сынок? – дружелюбный голос Рая прогнал остатки сна, и Виктор приподнялся на локте.

Брианец по-отечески ласково улыбнулся и продолжил неспешно накрывать на стол. Дело близилось к концу. Виктор видел Рая впервые, но заметный брианский акцент, возраст и обстоятельства подсказали юноше, с кем он имеет дело, ведь какой другой брианец мог бы так вольготно чувствовать себя в доме мадам Бефо и так к нему обращаться? А вот Рай плохо представлял, кто перед ним:

– Город наводнен сыщиками. Сегодня я часа два бегал от одного особо цепкого. Умоляю, будь осторожен! Очень не хотелось бы, чтобы они добрались до нашего убежища… Как только я узнал, что барон переехал к герцогу, точнее к маркизу, так и настроился нескоро тебя увидеть, а ты явился уже сегодня. Нет, я конечно же очень рад тебя видеть, не пойми неправильно… – Рай, наконец, опустился на стул, – Ладно, не томи, рассказывай уж. Брата видел? Как дела у барона и герцога?

– Их дела оставляют желать лучшего… – улыбнулся в ответ юноша и тут же потянулся к пшеничной лепёшке, – Но я голоден, как чёрт!

– Так давай же, подсаживайся! Кстати, а что это ты сразу завалился спать? Солнце только село. Чем же ты занимался ночью?

– Ой, господин Рай, как же много вопросов.

– Ладно… ладно. Ешь.

И Виктор с удовольствием занялся едой, изредка поглядывая на Рая, расположившегося напротив. Брианец сразу понравился ему, но юноша ещё не до конца понял, какие отношения сложились между ним и Эженом, кто этот человек, которого так уважает герцог. Рай тоже смотрел на своего молодого друга, уже в который раз чувствуя прилив отеческой нежности к вообще-то чужому ему человеку.

– Так, а ты делаешь успехи, сынок? – вдруг заметил он.

– Вы о чём? – не понял Виктор.

– О твоей культуре поведения за столом. Я делаю вывод, что ты водил меня за нос, заставляя несколько раз повторять то, что, как оказалось, тебе очень даже хорошо известно.

Виктор только теперь обратил внимание на то, что за эти дни так свыкся со своим дворянским статусом, что уже и не замечал таких мелочей, как, например, держать вилку.

– Господин Рай, честное слово, я не хотел вас обидеть, – искренне заверил Виктор, но при этом мысленно усмехнулся: «Выходит он, бедняга, взялся учить Эжена этикету!»

– Ладно уж. И всё же. Жестоко изводить старика молчанием. Бездействие последних дней уже заставляет меня усомниться в том, что я вообще человек. Но да это мы обсудим позже. Говори же!

– С чего же начать? – и юноша лукаво улыбнулся.

– Для начала меня очень интересует, как ты выбрался из этого дома среди бела дня?

– Легко. Выпрыгнул в окно парадной гостиной. Это те большие окна на втором этаже.

– Сынок, мне ни до шуток, – невольно нахмурился Рай.

– Но это правда!

– Понимать ли это как то, что ты ушёл от барона?

– Да, и от герцога тоже. А до того я не отказал себе в удовольствии высказать им всё, что я о них думаю.

– Это как так?! – и правда не понял Рай.

– Да вот так, как я и сказал, – и Виктор рассмеялся, так его потешила растерянная удивленность брианца, – Согласитесь, герцог достоин сочувствия. Сколько сил он кладёт на то, чтобы из нас, близнецов, сделать послушное орудие борьбы с графом, да и вообще… А мы один за другим срываемся с его крючка. Вот и в Антуане он просчитался.

– А твой брат?..

– О! Он в полном порядке. Сегодня ему представился случай показать себя во всём своём великолепии.

– Ты упорно что-то не договариваешь…, – едва ли не обиделся Рай.

– Поверьте, я говорю чистую правду!

– Допустим… Но для этого ли ты придумывал Глена? И же что дальше?

– Да, я тоже не откажусь услышать ответ! – на пороге комнаты появился Эжен, – Ответь! Но прежде помоги мне решить другую проблему, обнять тебя, чёрта, или сначала душу выбить?

Виктор живо поднялся к ему навстречу.

– Для начала обними, а потом я тебе объясню, что второе делать не надо, – Виктор примиряюще улыбнулся и открыл объятия.

Что ж, ещё миг, и братья в едином радостном порыве крепко обнялись.

Рай замер. Он впервые видел сразу двух близнецов, близнецов своего Фрэнка, и не мог избежать некоторого замешательства. Он до сих пор не понимал, кто есть кто. Тем временем братья чуть угомонились.

– А, вы пируете! – обрадовался Эжен, деловито подсаживаясь ко столу и сразу хватая чарку с вином.

Ещё мгновение, и Рай сообразил, что пришедший оказался Эженом. Тогда брианец медленно развернулся к Виктору. Тот, светло улыбаясь, смотрел на брата, и, казалось, что нет на свете зрелища милее его сердцу. А тем временем Эжен поднял чарку и, тоже сияя как майская роза, воскликнул:

– Давайте же выпьем. Мы до сих пор живы, а это отличный повод!

– Да, – согласился Виктор, – И, главное, что мы снова вместе!!!

Минутой позже Виктор с извиняющимся видом обратился к Генриху Раю:

– Господин Рай, не держите на меня обиду! Я рассказал вам чистую правду, только прежде не удосужился представиться. Но, я вижу, сейчас в этом необходимость отпала.

– Да, слава Богу! – усмехнулся Рай, – Но это верно, мы были не в равных условиях, ты меня знал, а я, оказывается, не ведал, с кем говорю.

И Эжен азартно хлопнул в ладоши:

– Ха! Похоже, этот спектакль, что ты закатил доме маркиза, сильно раззадорил тебя, брат. Но тогда, если я не ошибаюсь, господин Рай тебе не представлялся. Как же ты его узнал?

– Это не представляло труда, ведь герцог дал мне довольно полное описание, да и ты сказал, что некто Рай, твой друг, может нам всё о нас рассказать.

– Это когда же я успел столько наговорить? Кажется, у нас не было времени даже руки друг другу пожать.

– Но на это-то время у нас было. Помнишь? Когда ты выпрыгнул из-под моей кровати…

– Твоей?!

– Вот что, друзья, – вмешался Рай, – Почему бы вам не успокоиться и не рассказать мне всё по порядку?

– Да, да, – согласился Эжен, но тут же вспомнив о чём-то своём, снова накинулся на брата, – Но прежде объясни, что это тебе взбрело в голову себя похоронить? Я как услышал, так в миг остолбенел, словно кол проглотил.

– Эжен, – укоризненно качнул головой Рай, но тот только отмахнулся.

Виктор был гораздо сдержаннее, спокойнее и, возможно, поэтому казался старше.

– А что тебя не устраивает? Подумай сам, если мне поверили, то наши враги продолжат не досчитываться одного близнеца, и это ещё ни раз сыграет в нашу пользу.