ними дорогу и бушующее море. Пустую землю, свободную от творящегося позади ада. Остальные должны будут встретить их, целые и невредимые. Дом, Эндри, Сигилла, Чарли, Вальтик. Она будто снова увидела отражение их лиц в осколках клинка, разбитая сталь мерцала, как мираж в песчаных дюнах.

Внезапно поводья оказались у Корэйн в руках, а поддержка, которую она ощущала за спиной, исчезла. Удивившись, она повернулась и увидела, как Сораса спрыгнула с седла и, свернувшись в клубок, коснулась земли.

Корэйн почувствовала, как ее рот открылся, из горла вырвался крик, но она его не услышала. Она с силой натянула поводья, но тщетно, лошадь понеслась быстрее, ее копыта высекали искры на камне. Гончие ускорили темп, приближаясь к ним.

Сораса вскочила на ноги и помчалась вперед, но не навстречу волне нежити или приближающимся гончим, а к воротам, вслед за лошадью.

Вскрикнув, Корэйн откинулась назад и протянула убийце руку, когда арка ворот пронеслась над ее головой, но Сораса проигнорировала ее, вместо этого направившись к зубчатым колесам опускной решетки. Ударом ноги она ослабила механизм, и, пролетев в нескольких дюймах от хвоста лошади, железные прутья упали на место.

Весь окружающий мир дрожал, повторяя ритм биения сердца Корэйн. Закрыв рот и широко раскрыв глаза, она смотрела, как ворота становятся все меньше и меньше.

Повернувшись спиной, Сораса подняла клинок и кнут. Ее бежавшая по дороге тень трепетала вместе с пламенем, извиваясь и демонстрируя всю свою смертоносную грацию. Гончие заскулили, нежить застонала, но решетка так и не поднялась. Ворота остались закрыты. Дорога находилась под защитой, королевство Инфирна под замком.

И Сораса вместе с ними.

Корэйн осталась одна, а бешеная лошадь под ней скакала со скоростью ветра.

Тянувшаяся вдоль побережья дорога Древнего Кора превращалась в утоптанную грязь, пока лошадь уносилась прочь от Джидаштерна. Слева бушевало холодное синее море, поднимая вверх ледяные брызги. Корэйн дрожала, ее лицо было мокрым от волн и слез. На этот раз соленая вода не принесла утешения. Продолжая плакать, она подняла глаза к небу и поняла, что дым исчез, а наверху осталось серое небо.

Последняя снежинка приземлилась на щеку девушки, вызвав дрожь в теле.

Горло Корэйн горело, саднящее как от дыма, так и от ее собственных страданий.

Внезапно лошадь замедлила ход, животное тяжело дышало, его бока были темными от пота. Вблизи она казалась обычной лошадью простого серого цвета, похожего на цвет зимних облаков. Корэйн потрогала поводья, пытаясь заставить животное развернуться, но та отказывалась, упрямо глядя в другую сторону. Корэйн сердито посмотрела на нее, проклиная Вальтик, которая сделала так, чтобы лошадь отказывалась выполнять приказы.

Ощутив дурноту, девушка посмотрела на безжизненный пейзаж. Лишь побережье и мертвые земли фермеров.

«Еще одно кладбище», – подумала она, оглядываясь через плечо.

На горизонте никого. Как и у ворот.

Не видно даже Чарли.

Тяжело вздохнув, Корэйн вытерла лицо, ее ладони почернели. Затем усилием воли отстегнула ножны на спине и потянула их вперед. Дрожа, она схватилась за черную кожаную рукоять Веретенного клинка и на дюйм вытащила лезвие. Сталь была чиста. В этот день Таристан обошелся без крови, тем не менее меч в ее руке ощущался чужим. Корэйн снова заплакала, думая об оставшемся позади сломанном клинке и всех павших там людях.

«Неудачница», – подумала она, сдерживая рыдание.

Голос Эндри прозвучал в ее голове:

«Нет, ведь ты жива».

По крайней мере, она справилась хотя бы с этим.

Глава 32

Пламя Асандера

– Рия —

Дыхание Рии вырывалось влажными, тяжелыми хрипами. Кровь булькала у нее в горле и сочилась из раны в груди, жизнь медленно вытекала из ее тела на улицу. Черный рыцарь давно исчез, ускакав вслед за драконом, но оставил после себя очень много ужасов. Глаза Рии закатились, когда она попыталась пошевелиться, прижавшись спиной к земле. Остальные мертвые видэры лежали вокруг нее, их тела оставались неподвижными. Джидийцы тоже исчезли. Издав низкий горловой стон, Рия посмотрела на Ленну, съежившуюся у городской стены, ее глаза были открыты, но ничего не видели.

Темурийская женщина все еще дышала. Она прислонилась к стене, вытянув перед собой раненую ногу. Рядом лежал большой сломанный топор, грудь темурийки тяжело поднималась и опускалась. Рия не видела на ней других ран, из-за чего чуть не рассмеялась. Смертная выжила там, где погибло столько детей Глориана.

«По крайней мере, остался хотя бы Дом».

Он полз по руинам, оставленным черным рыцарем, его кровоточащее бедро было перевязано ремнем. Рия попыталась улыбнуться кузену, но только закашлялась, подавившись очередной волной крови.

– Молчи, – сказал он, подползая к ней. Зашипев от боли, кузен поднялся и притянул ее голову к себе. – Я здесь.

– Она тоже.

Слева от Рии засиял белый свет, идущий от послания ее матери. Рия не знала, магия это или галлюцинация, но в любом случае она обрадовалась. Фигура Изибель колебалась, а затем приобрела четкие черты, теперь окантованная серебристым сиянием, когда она склонилась над своим единственным ребенком. Льющиеся из ее глаз слезы мерцали и исчезали, не успев попасть на лицо Рии.

– Как жаль, что меня нет рядом, – сказала ее мать, проводя руками по лицу дочери. Как бы она ни старалась, Рия не могла почувствовать эти прикосновения. – Спи, любовь моя.

Она хотела сделать так, как велела ей мать, но даже угасая, Рия из Айоны цеплялась за жизнь. Ее серые глаза метались между Изибель и Домакрианом, она пыталась смотреть на них обоих. Кузен взирал на нее сверху вниз, слезы текли по его грязным щекам.

Вдруг послышался стук сапог, кто-то шагал по камню.

– Хотите увидеть, что это Веретено дало мне?

Поморщившись, Дом повернулся и попытался встать, но рухнул на раненую ногу и снова опустился на землю, собственным телом закрывая Рию. Защищая ее от последнего удара.

Плащ и одежда Таристана обгорели и почернели, но лицо оставалось чистым, волосы зачесаны назад. Маг прихрамывал рядом, тяжело опираясь на импровизированный костыль. Несмотря на победу, ни один из них не выглядел особо довольным результатом.

Веретено было все еще открыто, в любую минуту мир по-прежнему мог погибнуть.

До того, как Дом успел попытаться нанести новый удар, Ронин щелкнул пальцами, и полдюжины нежити бросились вперед, в руках они держали кандалы и цепи. Другие приблизились к Сигилле, связали ее запястья и лодыжки, а затем подняли охотницу за головами в воздух. Оба Соратника пытались бороться, но слабо, совершенно обессиленные битвой.

Звук то появлялся, то затихал, совпадая с замедляющимся биением сердца Рии. Не сводя глаз с кузена, пока его связывали мертвецы, она боролась за еще секунду, еще один вдох.

Затем между ними встал Таристан, и она видела лишь его злобную ухмылку.

– Еще один подарок Того, Кто Ждет, – сказал он, возвышаясь над ней, как башня, его красные глаза напоминала горящий в маяке огонь.

Рия выругалась по-видэрийски. Лицо Изибель рядом с ней покраснело от ярости. Правительница