– Да я… забыл что-то.

Он запустил пятерню в волосы и, похоже, только теперь заметив, какой бардак творится на голове, густо залился краской.

– Гм… Подарок-то отдашь?

– Может быть, – сказала Софи, которую так и подмывало воспользоваться его растерянностью и ещё немного подурачиться. Но сумочку она всё-таки открыла, достала помятую желто-коричневую упаковку и гордо водрузила ему на колени.

– Ты… добыла для меня «Э.Л. Фаджес»? – так трогательно изумился Киф и, не веря своим глазам, уставился на Софи.

Софи гордо кивнула.

– Вообще-то его сестра у родителей из шкафа стянула, а то бы пришлось менять ластеры на доллары, искать гастроном и всё такое. И так хлопот хватило с Грейди и Эдалин – еле уломала, чтобы разрешили с Эми повидаться. Пару штучек съели, но Эми сказала, упаковку только вчера вечером открыли, так что печенье свежее. И потом, тебе же самое главное, что…

– Они в форме маленьких эльфов! – захлопал в ладоши Киф, а потом указал на этикетку. – Погоди-ка, они называют их «эльфбургерами»?

– Да, Киф. Да. И это ещё не самое лучшее.

– О-О-О-ОЙ, ТЫ СМОТРИ, КАКИЕ РОЖИЦЫ! – воскликнул Киф, разворачивая обёртку. – ВОТ ЭТО КЛАСС, СО МНОЙ ТАКОГО НИ РАЗУ В ЖИЗНИ НЕ БЫЛО! ВООБЩЕ!

– Даже лучше, чем узнать, что Фитц спит с игрушкой, Мистером Обнимашкой? – не удержалась Софи.

– Ну… да. Фостер, у них даже имена есть. ИМЕНА!

Он протянул ей печенье и показал на табличку в руках эльфа.

– Этого зовут Эрни! О-о-о, а этого – Шустрый Эдди! – сказал он, хватая другое печенье. – А вот этот – Бакетс! И Элвуд! Уж не знаю, кто эти имена придумывал, но он просто гений, точно говорю – ГЕНИЙ. Кстати, Элвуд вроде на меня похож, глянь?

Он приложил печенье к лицу, помахал свободной рукой, точь-в-точь как Элвуд, и Софи, не сдержавшись, прыснула от смеха.

– Ухмылка у него, как у тебя, – согласилась она.

– Ага, такой симпатяга эльф-печенюшка. Погоди… там на обороте что-то написано. – Он перевернул печенье. – Что значит «Привет из дупла»?

– Там эльфы Киблера печенье пекут.

– Точно! – фыркнул Киф, – как же я сразу не догадался? Обожаю людей. Хотя вот на одной штучке написано «уникальный вкус», а на другой «уникальный рецепт», похоже, у того, кто это придумывал, фантазия иссякла? Ну да ладно, прощаю, он же Шустрого Эдди придумал. Стоп, а почему тут написано «макать головой»?

– С молоком оно вкуснее, вот и советуют сначала макнуть головой, а потом откусить.

Он с ошарашенным видом повертел печенье в руках, разглядывая крохотного эльфа.

– Слу-у-у-ушай, вот это ЖУТЬ. Бедняга Бакетс. А я и не подумал, каково это, когда у еды рожица, и она на тебя смотрит… Да ещё эльфийская. Гляди, какие ушки! А шапочка! Ну и дикари эти люди. Только никуда не денешься… Прости, дружище Бакетс, и знай, что жертвуешь собой ради правого дела.

Он поднёс печенье ко рту и в последний момент перевернул его, откусив ноги вместо головы.

– Не знаю, с чего я взял, что так будет гуманней – он же теперь вообще без ног остался. А показалось вроде логично… хотя в общем… так себе.

– Так себе?

– Ты только не обижайся. Оно гораздо вкуснее тех, что были в прошлый раз. Но всё равно какое-то суховатое и пресное.

И не поспоришь ведь. Впрочем, Софи всё-таки угостилась этим печеньем, каждый кусочек которого напоминал детство.

– Кстати, спасибо, – поблагодарил он, аккуратно укладывая остальное обратно в упаковку. – Фостер, ты просто чудеса творишь. И нечего тут прибедняться, я серьёзно. Таких… шикарных подарков мне никогда не делали… даже близко.

– Да ты… просто по своим родителям судишь.

– Да уж, – помрачнел Киф, и Софи пожалела о своих словах.

Она принесла «Э. Л. Фаджес», потому что знала, как ему это нужно.

– Не буду я больше так психовать, – успокоил он, явно заметив её тревогу. – Не, ну если Челкастый попадётся, я ему, конечно, врежу куда побольнее, а так… Что толку дёргаться? Мамаша на свободе со своими планами великого «наследия»… в которые, оказывается, входит убийство человека с десятилетней дочерью…

– Это ещё не точно, – перебила Софи. – Сам же знаешь, ей и соврать ничего не стоит. А я тут кое-что придумала, как подобраться ближе к истине… или хоть какие-то зацепки найти, что она замышляет.

– Хм-м-м, на словах-то вроде всё красиво, а в голове у тебя сплошная тревога да безнадёга. Похоже, этот новый подход мне не понравится.

– Конечно, вариант не самый приятный, но… по-моему, дело стоящее.

Она прикончила печенье, пытаясь заесть горечь во рту, но из-за того, что собиралась сказать, стало ещё горше.

– У твоего отца в памяти Фитц так ничего и не нашёл. Наверное, ты прав, такая задача ему немного не по зубам. В общем…

– Решила взяться за дело командой Фитцфи? – предположил Киф, как и следовало ожидать, ведь вместе когнаты были гораздо сильнее.

Только…

– Знаешь, по-моему, твой отец слишком хорошо научился Фитца за нос водить, – заметила она. – И, если мы хотим что-то найти, лучше мне самой этим заняться, один на один.

Киф зажмурился и позеленел, почти как дерево на упаковке «Э. Л. Фаджес».

– Я с ним справлюсь, – пообещала она.

– Знаю, – пробормотал он. – И ты наверняка права. Просто… у меня такое чувство, что он опять добился своего.

– Была такая мысль, – согласилась Софи.

Она не забыла слова лорда Кассиуса «самой лучшей кандидатурой я считаю юную мисс Фостер», когда тот объявил, что пригласил Фитца помочь в этом деле.

И от этого у неё на губах заиграла улыбка.

Даже Киф слегка усмехнулся при её словах:

– Наверное, пора твоего папашу проучить. Осторожней надо с желаниями-то.

Кабинет лорда Кассиуса блистал именно той безукоризненной роскошью, какую следовало ожидать, судя по остальным залам «Берегов утешения». Широченные окна с видом на океан, отделка в мягких тонах песчаного пляжа. На поверхности солидного серебряного письменного стола ни единого отпечатка, оскверняющего его сияние. На перламутровых полках ряды томов одинаковой толщины и высоты с голубоватыми корешками, словно он специально отдавал их в переплёт или покупал сотни копий одного тома исключительно ради красоты.

В середине кабинета строгие белые кресла, в которых, казалось, ни разу никто не сидел, а мраморный пол так отполирован, что того и гляди поскользнёшься.

Но один уголок выделялся.

У небольшого мерцающего камина напротив окна с шикарным видом на поросший травой песчаный пляж и укромную бухту среди тёмных скал, рядом со столиком, заваленным свитками и записными книжками, уютно примостилось тёмно-синее кресло с откидной спинкой, такое потёртое и явно любимое, что казалось чуть ли не продавленным. Там-то и устроился лорд Кассиус в ожидании гостей.