– Вы, кажется, удивлены, – заметил он подошедшим Софи с Кифом.

Сандор предпочёл подежурить в коридоре, в основном из-за вполне ожидаемой страшной мести Ро Кифу, чтобы Софи не попала под горячую руку.

– Наверное, просто ожидала увидеть в вашем кабинете больше личного, – пожала плечами Софи.

О нём ходило множество слухов, например, что держит дома собственную статую в натуральную величину и целые залы, посвящённые своим достижениям.

– Это в Канделшейде, – сообщил лорд Кассиус и добавил с каким-то затуманенным взглядом: – А здесь всё по-другому. Этот кабинет не для посторонних глаз, только для меня.

– Надо же, какая нам выпала честь, – съязвил Киф и с невыносимым СКРРРЕЖЖЖЕТОМ поволок одно из нетронутых кресел поближе к отцу. – Фостер, да ты садись… похоже, это надолго.

– А Фитц и стоя неплохо управлялся, – вздохнул лорд Кассиус.

– Ну Фитц-то надеялся на подачку, какой-нибудь тонкий намёк про брата… которого, судя по всему, так и не дождался, потому и опасался тебя побеспокоить, даже в кресло дурацкое сесть не посмел.

С ещё более громким СКРРРРРЕЖЖЖЖЖЕТОМ он демонстративно приволок второе кресло и плюхнулся в него, задрав ноги на заваленный документами столик.

– Но нам-то от тебя ничего не нужно, так что… чего стесняться.

– Если так, – невозмутимо заметил лорд Кассиус, – интересно, зачем вообще было утруждаться.

– А хоть бы и на спор, – пожал плечами Киф. – Знаешь, сколько народу ставки делает, как быстро Фостер нос Фитцу утрёт.

– Может, хватит уже дурака валять? – спросил лорд Кассиус и добавил, уставясь на собственные ногти: – Что вчера мать сказала… дословно? Мне передали только суть, в общих чертах.

– Тебе-то какая разница? – удивился Киф.

– А вот какая. У твоей матери на языке одно, а на уме совсем другое, а ты перед ней слишком робеешь, чтобы как следует научиться говорить на равных.

– Ничего я не робею, – фыркнул Киф. – Хотя вообще-то стоило побаиваться, а то вдруг выясняется, что она людей убивает направо и налево, только…

– Да ты просто в ужасе был, – настаивал лорд Кассиус. – Она же показала ровно столько любви, чтобы ты понял, как может быть чудесно, когда тебя любят по-настоящему… а потом лавочку прикрыла. И ты весь испереживался, чем же перед ней провинился, как всё исправить, и всю жизнь дрожишь, как бы не потерять той малости, что когда-то была.

На мгновение между ними повисла болезненная тишина, потом Киф неловко заёрзал в кресле.

– Похоже, тебе это чувство тоже хорошо знакомо.

Настала очередь лорда Кассиуса пожимать плечами.

– Яблоко от яблони недалеко падает.

Софи прекрасно представляла, какая это пытка – расти в семье напыщенных эгоистов, которым ты абсолютно безразличен. И ей так захотелось втиснуться в кресло рядом с Кифом и обнять, чтобы знал – есть и те, кому он небезразличен.

Только перед тем, как попасть в этот кабинет, ей пришлось дать Кифу два обещания.

Во-первых, постараться избегать воспоминаний, с которыми бы сам Киф её знакомить не захотел.

И во-вторых, никакой жалости, что бы она ни увидела.

В тот момент её охватила явно не жалость… хотя Кифу могло показаться иначе.

– Ладно, – сказала она, забираясь с ногами в кресло, которое приволок Киф, и с удовольствием наблюдая, как лорд Кассиус стиснул зубы при виде её туфель на чистой белой обивке. – По крайней мере, в одном мы единодушны: все хотят поскорей с этим разделаться. С Фитцем вы всё уже проходили, так что процедуру знаете, и лишних объяснений не требуется, верно?

– Неужели у Лунного жаворонка не найдётся парочки особых фокусов, чтобы меня поразить чудо-телепатией? – осведомился лорд Кассиус.

Софи ответила такой же самодовольной улыбкой.

– Я могу вас поразить и безо всяких фокусов. Просто прорвусь через любые ваши заслоны и найду всё, что вы надеялись скрыть.

– Ого! – присвистнул Киф. – Уж не знаю, откуда у Фостер такая уверенность, но я только за!

Софи слегка зарделась… впрочем, не так уж заметно.

Ведь уверенность действительно была.

А может, в ушах до сих пор звенело от неукротимой мощи инфликции.

Или потому, что она была телепатом с пяти лет.

В любом случае никаких сомнений в собственных силах у неё не было.

А сколько бы ни храбрился лорд Кассиус, с ней ему тягаться бесполезно.

Она дважды перепроверила блокаторы на ногтях и четыре пары перчаток и лишь потом коснулась его висков, ведь у эмпата восприимчивость к её усилению должна быть выше.

– Воспоминания, помеченные сиреневым, не трогайте, – велел он.

Софи покачала головой.

– Так не пойдёт. Не вам решать, что останется тайной.

С этими словами она прижала пальцы в перчатках к его коже, с облегчением почувствовав, что её усиление не действует и между ними не проскочило ни искры тепла, и вторглась в его разум, не утруждаясь спросить разрешения.

Проломив внутренние барьеры, словно лист бумаги, она оказалась в самом средоточии его мыслей, а там…

Тишина.

Порядок.

И покой.

Обычно она сталкивалась с мешаниной красок, движения, звуков и энергии, словно вокруг тысячи мерцающих голограмм, заглушающих друг друга какофонией шумов.

Но в голове лорда Кассиуса оказалось обширное книгохранилище незапамятных времён, в котором хозяйничал чересчур усердный библиотекарь, устраивающий разнос читателям, посмевшим поставить книгу не на своё место, и с огромным удовольствием шикающий на всех подряд за малейший шум.

Вся жизнь лорда вырисовывалась перед Софи в виде десяти шатких стопок, словно карточных домиков – красный, синий, зелёный, оранжевый, золотистый, серебристый, розовый, белый, чёрный и сиреневый. Как будто лорд Кассиус тщательно сортировал каждую мысль и событие, перед тем как убрать в одну из стопок. Софи не знала, что означают другие цвета, но сиреневый он отметил особо, поэтому…

«Ну вы прямо как мой сын», – подумал лорд Кассиус, когда Софи сосредоточилась на неустойчивом нагромождении сиреневых воспоминаний, размышляя, что будет, если устремить на него поток сознания.

Небось развалится?

«Стоит только узнать о чём-то запретном, – заметил он, – так вам сразу вынь да положь. Интересно, может, поэтому так притягательно…»

Софи так увлеклась одним сиреневым воспоминанием, что дальше уже не слушала. Образ был немного тусклый и размытый, ведь фотографической памятью лорд Кассиус похвастаться не мог, но в нём без труда угадывался внутренний дворик первого курса в Фоксфайре, где юный лорд доставал учебники из своего шкафчика.