мучений на пару секунд, заставив друзей поволноваться. Сильно пахло гарью. Не пороховой, а горелым деревом и пластиком, и много чем еще. Дверь в котельную оказалась сорвана, в проем проникал странный мутно-оранжевый свет, часто переливающийся тенями, но все равно слепящий глаза, за три часа привыкшие к тусклому освещению бомбоубежища. Осторожно выглянув, я сначала ничего не понял, но когда глаза привыкли, рассмотрел "бетонку". Потрёпанные пулями плиты лежали как и раньше, вроде и без особого порядка, но с прослеживающейся мыслью автора. Укрытый масксетью, недалеко, целым и невредимым стоял наш автопарк. Вроде, нормально всё, как оставляли до атаки, но то, что находилось дальше, за пустырём, представляло печальную картину. Двухэтажные дома превратились в одно- и полуэтажные подобия зданий. Их остовы и руины, торчащие в небо обломками арматуры, кирпичной кладки и обуглившимися пролётами лестниц, ещё дымились. А вот садоводство больше не существовало. На его месте пылало пламя. Даже здесь, на КПП, на почтительном удалении, ощущался жар этого огня. Небо застилали густые буро-оранжевые тучи дыма. Прискорбное зрелище, осмелюсь заявить. Даже руки опустились, а в голове заиграла какая-то печальная мелодия, вроде Моцартовского "Реквием".

- Охренеть! - протяжно воскликнул Дима, осматривая раскинувшееся перед нами пожарище.

Никто не добавил ни слова. Мы расселись на прогретых жаром мешках с песком, стряхнув предварительно пепел, и молча закурили. Но просто сидеть и пинать пыль былых строений смысла не имело. В течение получаса вновь выставлены внешние посты, а моя оперативная группа отрядилась в экспедицию. Конечно, перед этим комендант связался со штабом, чтобы там были в курсе наших передвижений. В штабе, кстати, очень удивились совсем ненужной бомбардировке натовцами жилого сектора. В основном, повреждения от авианалёта получили заводы, фабрики да госучреждения, причём повреждения небольшие. Хотя Администрацию области умудрились сравнять с уровнем улицы Ленина, на которой её построили. В чём провинился маленький спальный район вдалеке от чего-то хоть мало-мальски важного, оставалось только гадать. Разве только тем, что именно здесь дурацкими русскими оказался накрыт квартет морпехов-разведчиков армии США. Это ли не повод для мести?

В небе на малой высоте кружили боевые ударные вертолёты с полной подвеской гостинцев. Похоже, что они не просто наматывают круги, а специально прочёсывают территорию в поисках чего-то или кого-то. Ездить сейчас по городу на гражданском транспорте - поступок равный сумасшествию. Разрывы артиллерийских снарядов стали намного ближе. Похоже, враг всё время находился в движении, потому и смог подобраться к городу так близко.

Но нам, отморозкам, привычны дикие поступки. А всё потому, что комендант добился разрешения командования допустить в убежище людей. Правда, с некоторыми оговорками. Только с документами, никаких больных, никаких ранее судимых или привлекавшихся к ответственности. Короче, вход открыт только для идеальных граждан. Ради этой цели, компьютер убежища, а он конечно же имелся у Вышегородова в кабинете, подключили к базам данных, чтобы можно было проверить любого человека на наличие судимостей, постановки на учёт в наркологический диспансер и всё в том же духе. Спасибо отцам-командирам, только куда же девать остальных? Правда, в данный момент у КПП вообще никого, народ боялся нос высунуть из дома. Но комендант твёрдо решил обеспечить безопасность ещё хотя бы пяти сотням соотечественников. Поэтому вручил нам мегафон и бумажку с текстом, который нужно говорить. Нашей задачей являлось оповещение граждан, всё. Конечно, смысла ехать к разрушенным двухэтажкам нет. Не только потому, что в руинах погребено много людей, как живых, но покалеченных - так и мёртвых. Просто жар от ещё не остывших и полыхающих зданий не давал приблизиться. Какая температура в непосредственной близости от пожара, можно судить по оплавленным краям кирпичей и бетона. Термобарическая бомба какая-то разорвалась, не иначе.

Мы отправились в уцелевшие районы западнее разбомбленного. В машине даже при опущенных стёклах казалось невыносимо жарко. Приходилось терпеть и обливаться потом, пока не миновали очаги возгорания. Заезжали в каждый двор, я брал в руки громкоговоритель и произносил легко запомнившийся текст, остальные держали ухо востро и находились в готовности для отражения любой атаки. Слыша наш призыв, люди выглядывали из окон, из дверей подъездов и даже из подвалов. У кого-то в глазах загоралась надежда, кто-то плевал в нашу сторону и уходил. Были и те, кто вёл себя чрезмерно агрессивно. В одном из дворов в нас выстрелили из ружья. Огневую точку тут же накрыли в четыре ствола, простреленное тело выпало с балкона верхнего этажа редкой в этих краях пятиэтажки, увлекая за собой ружьё и недопитую бутылку водки. Извиняться за содеянное смысла не имело, на войне - как на войне, как говорится. Хотя, может быть, этот загнанный обстоятельствами в угол пьяный человек с расплёсканными по асфальту мозгами и приснится мне ночью.

Объездив район, мы хотели сунуться севернее, к кинотеатру "Чайка" и высоткам, но внезапно комендант отозвал миссию.

- " Бешеный, срочно возвращайтесь! Обстановка осложнилась, вы нужны мне здесь "! - севшим голосом сообщил Вышегородов.

- Принято, - коротко бросил я, многозначительно глядя на друзей, а Андрюха поддал газку. Добирались в напряжённом молчании, а на подъезде к убежищу увидели камуфлированный БТР и горстку вооружённых бойцов в полной снаряге, в брониках, касках, с рюкзаками. Встретили нас сдержанно. Молодой гвардеец-лейтенант в лихо заломленном набок голубом берете объяснил, что его отделение временно прикомандировано к убежищу по причине входа в город подразделений противника. Значит, дело серьёзное, раз к нам ВДВ приписали. На вопросы "как" и "почему" лейтенант ответил, что сам знает не больше нашего, но вроде как проворонили ещё один десант врага. Ну, отлично, нечего добавить!

Решив организационные вопросы по совместной службе, каждый приступил к выполнению своих обязанностей. Теперь десантники бдили на холме, оставив КПП на "бетонке" за нами. Десантура - молодые, крепкие парни, вели себя абсолютно адекватно. Всё по уставу, без каких-либо претензий на купание в фонтане или разбивание бутылок об голову. Нести службу совместно с десантниками оказалось легко. Лейтенант не претендовал на единоличное командование маленьким гарнизоном, занимался только своими, хотя суть дела понимал отлично. Порой мы собирались и советовались все вместе. К тому же Вадим, так звали офицера, помогал нам на КПП, когда