Когда на следующий день лидеры стран отправились на выездную встречу – однодневную поездку к водопаду Виктория, – шесть ключевых игроков, включая миссис Тэтчер, Каунду и Ньерере, остались в Лусаке, чтобы обговорить последние детали. Договоренность почти сорвалась, когда премьер-министр Австралии Малькольм Фрейзер выложил все подробности австралийской прессе, не дожидаясь, пока главные условия соглашения будут официально согласованы и подписаны. Надвигалась катастрофа. Сделка могла провалиться, если бы британская пресса и правое крыло консервативной партии стали убеждать миссис Тэтчер еще раз подумать, прежде чем заключать соглашение с людьми, которых она сама же называла «террористами». Зная, что многие консерваторы, в том числе и ее муж Дэнис, испытывают глубокую симпатию к белой Родезии и имеют с ней личные связи, она позаботилась о том, чтобы пригласить сопровождать ее влиятельного члена этого крыла партии. Однако Иэн Гау, ее Личный секретарь и член парламента, в решающий момент оказался бесполезен. Как свидетельствует биограф миссис Тэтчер Чарльз Мур, за обедом Гау принял лекарство, будучи убежден, что это таблетки для профилактики малярии, и запил их стаканом алкоголя. Как оказалось, он перепутал – это было снотворное, так что он тут же отключился.

Учитывая необходимость достичь договоренности до того, как о ней будет объявлено в Соединенном Королевстве, Рэмфэл способствовал скорейшему возвращению всех лидеров с выездной встречи, и в течение нескольких часов окончательное соглашение было спешно подписано всеми странами Содружества. В этот самый момент Глава Содружества уже направлялась домой, возможно, поднимая бокал за плод своих усилий на борту Boeing 70, зафрахтованного у авиакомпании British Caledonian. А в Лусакемиссис Тэтчер пребывала в задумчивости, обсуждая с Сонни Рэмфэлом будущее Родезии.

– Вы, конечно, понимаете, что мы отдали ее коммунисту, – сказала она ему за ланчем.

Прежде чем все закончилось, случился еще один удивительный момент. По совету своих чиновников миссис Тэтчер приняла приглашение президента Каунды выступить на ежегодном обеде Пресс-клуба Замбии. Ей было что сказать о журналистской честности и «опасно тонкой» грани «между честным откровением и лицемерной охотой за сенсациями». Но она начала с личного. Повернувшись к Каунде, она сказала:

– Возможно, вам неизвестно, господин президент, что нас с вами объединяет нечто общее, и это – знак доброй удачи. Мы оба родители близнецов.

Под конец своего выступления она сорвала овацию, ее хором чествовали песней For she’s a jolly good fellow, а президент Каунда пригласил ее присоединиться к нему на танцполе. Оркестр даже исполнил в их честь новую мелодию: «Иди, милая Мэгги, и танцуй, Ведь тебе нечего бояться, Мэгги прекрасная леди, “КК” прекрасный человек…» Этот момент запечатлен на одной из самых известных фотографий за время премьерства Железной леди. Вот только по фото не скажешь, что миссис Тэтчер страдала от сильнейшего расстройства желудка и целые сутки до этого ничего не ела.

Конференция Содружества в Лусаке действительно вошла в историю. Благодаря ей состоялись мирные переговоры в Ланкастер-хаусе в Лондоне, положившие конец долгой и жестокой Войне в родезийском буше, обеспечившие проведение свободных выборов и создание Зимбабве, причем все это – менее чем за год. Это, в свою очередь, дало Содружеству стимул стремиться к решению самой важной задачи в пределах его досягаемости – прекращению режима апартеида в Южной Африке.

– В решающий момент Королева оказала стабилизирующее влияние, – размышлял впоследствии Рэмфэл. – С точки зрения дипломатии она действовала безупречно. Королева осуществила в Лусаке исцеляющее прикосновение необычайного значения.

Она также оказала большую услугу премьер-министру Британии. Прибывшая в Лусаку в страхе подвергнуться нападению с кислотой, миссис Тэтчер улетала в приподнятом настроении. Ее официальный биограф Чарльз Мур не сомневается, что, несмотря на прежние разногласия с Дворцом, присутствие Королевы «в самом деле облегчило жизнь миссис Тэтчер». Позднее Железная леди размышляла в интервью Уильяму Шоукроссу:

– Если Королева хотела ехать, ей надо было ехать, и нужно было принять все необходимые меры безопасности. Это была очень успешная конференция, и я была рада, что она там. Она знала всех.

Проведя менее трех месяцев на новом посту, премьер-министр уже произвела хорошее впечатление.

Огромный заголовок статьи в подконтрольном государству издании Zambian Weekend World подвел итог конференции следующим образом: «Королева подобна Иисусу – Визит подобен Второму пришествию». Наверняка скромная Верховная наместница Церкви Англии не согласилась бы с подобным утверждением. Хотя даже Королева могла бы признать, что зловещий мрак, царивший всего за несколько недель до того, сменился неким чудом. Ее Содружество было не просто в целости и сохранности, оно оживилось и стало еще сильнее. Никогда больше Королеве не довелось пережить встречу, подобную состоявшейся в Лусаке.

Вечером 11 декабря 1997 года принц Уэльский поднялся, чтобы произнести самую короткую послеобеденную речь в своей жизни.

– Я просто хочу слепо, безумно напиться, – заявил он и снова сел под бурные аплодисменты.

Его слушатели прекрасно понимали, что он чувствует. Поскольку он был самым первым в королевской семье пассажиром на королевской яхте в 1954 году, неудивительно, что принц стал главным почетным гостем на прощальном обеде на борту Britannia после более четырех десятилетий и более миллиона миль. Несколькими часами раньше Britannia была списана в присутствии Королевы и членов королевской семьи на специальной церемонии у причала в Портсмуте. Церемония прошла безупречно, как и все парады и показы, свидетелями которых Britannia неоднократно становилась во время исполнения королевских миссий по всему миру. В тот последний день, однако, оркестр Королевской морской пехоты подготовил сюрприз, которого не было в программе. Маршируя после парада, они исполнили Auld Lang Syne. Для многих морских волков на продуваемых всеми ветрами трибунах наступил момент, когда даже старших офицеров подвела их несгибаемая выдержка.

В тот день у Королевы на глазах были слезы, как и у королевской принцессы. Плакали не только они. Как сказал бывший старшина Дик Филд официальному биографу яхты Ричарду Джонстон-Брайдену:

– Если бы пресса развернула свои камеры, они бы увидели, как не могут скрыть слезы еще 2000 бывших офицеров и матросов королевской яхты. Это был худший день нашей жизни.

Ни одно исследование международной роли Королевы и королевской семьи нельзя считать полным, если в нем не рассматривается, как они добирались до места назначения и обратно. Во время правления, которое началось с эры гидросамолетов и паровозов, Королева намного превзошла рекорды путешествий всех предыдущих монархов, вместе взятых. Ее правление охватывает всю эпоху гражданских сверхзвуковых перелетов от начала до конца, причем несколько раз она сама путешествовала таким образом. «Конкорд» она никогда особенно не любила, хотя использовала его время от времени, и он действительно эффектно появлялся на знаковых королевских мероприятиях, например на праздновании Золотого юбилея в 2002 году. Вертолеты, как известно, Королева не очень любит. За время ее правления она использовала несколько приметных «рабочих лошадок», в частности Vickers VC10 для более длительных полетов, а также Hawker Siddeley Andover и Bae 146 от British Aerospace для более коротких рейсов. Королевский поезд для наземных переездов почти не изменился за последние десятилетия, декор его подвижного состава по-прежнему с нежностью отражает вкусы 1970-х годов, там стоят пластиковые ванны цвета авокадо и коричневая мебель, а поверхности отделаны пластиком Formica. В начале правления Королева совершила немало зарубежных поездок на поездах. Большую часть турне 1947 года по Южной Африке, турне 1951 года по Канаде и турне 1965 года по Западной Германии Королева жила в поезде. Когда в 1981 году отсутствие подходящих аэродромов стало препятствием для дальнего перелета во время государственного визита в Шри-Ланку, принимающая сторона решила отреставрировать королевский поезд, в котором она путешествовала во время своего визита в 1954 году. Пока многие наслаждались ностальгическим зрелищем величественного путешествия монарха в оригинальном королевском поезде, это путешествие заняло намного больше времени, чем в 1954 году. Максимальная скорость была снижена до 40 километров в час.