пойти на большие уступки во время «сталинских чисток» и писать «на заказ». Благодаря поручительству С.Г. Томсинского, директора Историко-археографического института, в котором те годы работал Греков, учёный был освобождён, проведя в заключении один месяц и три дня. В 1930-е гг. Греков начал изучать историю Киевской Руси, став известным оппонентом украинского историка М.С. Грушевского по поводу принадлежности наследия Киевской Руси. Наиболее известной монографией Грекова является книга «Киевская Русь» (1939 г.), она была одной из трёх его работ, получивших Сталинскую премию. В этом труде, проникнутом идеологией марксизма-ленинизма и сталинизма, Греков первым пытался доказать существование феодальной формации в Киевской Руси. Его самая актуальная в последующее время работа (переиздания которой выпускаются до сих пор) называлась «Золотая Орда», написана в сотрудничестве с А.Ю. Якубовским и впервые опубликована в 1937 г. Греков уделял большое внимание сбору и публикации множества первоисточников, в особенности исторических хроник. Подробнее см.: Интернет-ресурс: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0 %93 %D1 %80 %D0 %B5 %D0 %BA%D0 %BE%D0 %B2,_%D0 %91 %D0 %BE%D1 %80 %D0 %B8 %D1 %81_%D0 %94 %D0 %BC%D0 %B8 %D1 %82 %D1 %80 %D0 %B8 %D0 %B5 %D0 %B2 %D0 %B8 %D1 %87

171

Менее двух лет назад Виппер считался «реакционным буржуазным» ученым, но после слов Грекова сразу же был поставлен в исключительно выгодную позицию представителя современной марксистской науки и истолкователя новых документальных материалов в марксистском духе.

172

Виппер начал с того, что центральным вопросом истории царствования Ивана IV назвал отношение историков к оценке роли и смысла опричнины, ее социального и военного значения. Подчеркну: главное – не оценка деятельности царя, не тем более итог его многолетнего царствования, а исключительно и только опричнина.

173

И здесь докладчик не смог обойтись без наивной, но политически коварной модернизации, определяя опричнину в терминах сталинской пропаганды, как «орудие борьбы с оппозицией, классовой и партийной».

174

Ошибка: Виппер имеет в виду четвертое, полное издание «Нового известия о России времени Ивана Грозного. «Сказание» Альберта Шлихтинга. Перевод, редакция и примечания А.И. Малеина. 4-е изд., дополненное и исправленное. Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1935.

175

Ответ на эти вопросы был предрешен всей обстановкой предшествующих лет в стране и задачами, поставленными перед историками «сверху». Однако чрезвычайно интересна «кухня», с помощью которой Виппер продолжил переформатировать образ царя, что было начато им еще в 1922 г. Во-первых, он заявил, что «совсем недавно» были опубликованы два документа Шлихтинга и Штадена, которые «крайне тенденциозны», поскольку: «Это памфлеты, написанные по определенному плану и заказу с тем, чтобы возбудить европейских государей к борьбе против «тирана», «кровавого дикаря», к крестовому походу против восточных «нехристей». К этому времени документ Шлихтинга был известен на русском языке уже 17 лет, а первые сообщения о произведениях Штадена и их фрагменты появились еще в 1910 г., т. е. за 25 лет до выступления Виппера. Во-вторых, из контекста ясно, что никакого «заказа» не было; оба автора сами проявили инициативу в подготовке письменных «известий». Один – из соображений гуманистических, другой – действительно движимый корыстью и завоевательным ражем конкистадора. Не было и заранее продуманного плана подачи материала: произведения скомпонованы довольно хаотично (особенно Штадена).

176

Видно, что Иван Грозный высоко ценил западноевропейских воинских людей и дал своей администрации команду всеми средствами привлекать их на службу, причем не только для получения сведений о европейской жизни и политике, но и в качестве боевой силы в борьбе против тех же европейцев за господство в Прибалтике. Здесь конечно же следует иметь в виду, что феодальные отношения, которые еще господствовали как на Западе, так и на Востоке Европы, позволяли переманивать к себе и покупать службу подданных других феодалов и феодальных государств. Человек был обязан жизнью, службой, оброком своему господину, а не прямо государю, который, как известно, только в эпоху наступающего абсолютизма становился общим сюзереном для всех подданных. Эпоха Ивана Грозного – это эпоха становления абсолютизма в Московском государстве. Поэтому его политика была двойственной и проводилась по двум прямо противоположным векторам: всеми доступными средствами пытались привлечь из-за границы на московскую службу не только крупных феодалов, технических и военных специалистов, но и активный служилый люд, включая солдат, купцов, авантюристов. При этом ограничивалась свобода «отъезда» своих феодалов за границу, а внутри государства переходы от одного феодала к другому. Вся история Штадена и политики Ивана Грозного, особенно в связи с изменой князя Курбского, отлично иллюстрирует это, но Виппер сознательно закладывает антиисторическую трактовку образа иностранного наемника, царя и людей из его окружения.

177

Виппер нигде не говорит о том, что первое время после того, как Штаден выучил русский язык, главной обязанностью немца-опричника была служба личного переводчика царя. В связи с этим его приглашали к царскому столу, он ежедневно посещал двор, получал от царя щедрые дары, в том числе поместья опальных, т. е. был весьма заметной фигурой, а это значит, что он действительно был хорошо и о многом осведомлен. Штаден самодовольно писал: «Итак, – я делал большую карьеру (Da war ich auf der hohen Schul): великий князь знал меня, а я его». Судя по всему, молодой опричник царю явно приглянулся: в Московии он прожил 12 лет, в опричнине прослужил 6 лет, до самого ее упразднения. Другие 6 лет прожил бурно, главным образом вдали от столицы, на Севере, но прожил благополучно, грабя и притесняя не только местное население, но и своих менее наглых соотечественников.

178

Виппер трактует грабительский характер организованного Штаденом отряда исключительно как его личную инициативу, сознательно закрывая глаза на то, что «поход» царя на Новгород и Псков был задуман как карательный и беспощадно-разорительный для всего западного края своей «отчины». Умалчивает он и о том, по какой причине Штаден самовольно покинул царское войско. Штаден обиделся на опричника-царя за то, что, разорив дотла Новгород, награбленное свезли в загородный монастырь, а потому «доблестный» участник грабежа почувствовал себя обделенным. Видимо, он в этом чувстве был не одинок, т. к. мелкие шайки из опричников бандитничали по всем дорогам между Новгородом и Москвой. За этот самовольный «поход» и дезертирство Штаден не только не был наказан, но скорее всего власти о нем так ничего и не узнали. Заодно это характеризует уровень управляемости и контроля за карательными отрядами опричного аппарата.