– Это хорошо. – Гэран серьезно поглядел на сеструи, чувствуя себя обязанным сказать хоть что-то одобрительное, добавил: –Красивые у нее волосики. Совсем как у мамы, правда?

– Я это тоже заметил.

В Риве в то утро торжественно звонили все колокола, а народликовал – хотя были наверняка и такие, кто втайне желал, чтобы королеваразрешилась сыном: единственно из династических соображений. Народ Ривы,несколько столетий прожив вовсе без королей, придавал этому особое значение.

Сенедра, разумеется, лучилась счастьем. Выразив лишьмимолетное недовольство по поводу избранного мужем имени для дочки, она быстросмягчилась. Как истинная дриада она тяготела к именам, начинающимся натрадиционное «Кс», и вот, некоторое время усиленно размышляя, похоже, нашларешение проблемы. Гарион был совершенно уверен, что королева умудрилась всунутьэто «Кс» между букв имени Бельдаран и теперь мысленно станет звать дочь толькотак. Но Гарион предпочел этим не интересоваться...

Королева Ривы была молода, крепка здоровьем и быстровосстановила силы. Правда, она оставалась в постели несколько дней, но восновном ради того, чтобы дать возможность местной знати и зарубежным послампосетить королевскую опочивальню, выразить почтение миниатюрной королеве ивосхититься еще более миниатюрной принцессой.

Через несколько дней Поледра вновь явилась в опочивальню кГариону.

– Похоже, здесь дела мои благополучно завершены, –сказала она. – Поскольку в помощи моей более нет нужды, пора намотправляться в Вейл. Польгаре вот-вот рожать, ты знаешь.

Гарион кивнул.

– Я попросил Грелдика нас подождать. Он доставит нас вСендарию быстрее любого другого капитана.

– Этот человек в высшей степени ненадежен...

– То же говорила и Польгара. И все же этонепревзойденный моряк – лучшего не сыскать во всем свете. Я тотчас прикажупогрузить на борт лошадей.

– Нет, – коротко возразила Поледра. – Мыочень спешим, Гарион. Лошади нам только помешают.

– Ты... ты хочешь сказать, что мы пустимся бежать отпобережья Сендарии до самого Вейла? – изумился Гарион.

– Ну, это не так уж и далеко, – улыбнулась она.

– А как же быть с провизией?

Бабушка лишь поглядела на него насмешливо, и Гарион тотчасже почувствовал себя круглым идиотом.

Прощание Гариона с семейством было трогательным, но кратким.

– Одевайся потеплее, – заботливо увещевала мужаСенедра. – На дворе ведь зима...

Гарион предпочел не посвящать ее в детали своегопредстоящего путешествия.

– Чуть не забыла. – Королева вручила мужусвернутый листок пергамента, – Это для тетушки Пол.

Гарион взглянул на листок – это оказался очень милый цветнойакварельный портрет королевы с новорожденной дочерью на руках.

– Правда, красиво? – спросила Сенедра.

– Очень, – согласился он.

– Лучше тебе не мешкать, – сказала вдругСенедра. – Еще немного – и я вовсе не отпущу тебя!

– Не простудись, Сенедра, – улыбнулся Гарион вответ. – И присматривай хорошенько за детишками.

– Естественно. А знаете, я люблю вас, ваше величество.

– И я вас, ваше величество.

Гарион нежно поцеловал жену, сына и дочурку и тихонько вышелиз комнаты.

Море штормило, но неисправимому сорвиголове Грелдику доэтого, казалось, и дела не было – его латаный-перелатаный корабль летел быстрееветра по бурному морю. Грелдик при жутком ветре приказал поднять столькопарусов, что любой мало-мальски здравомыслящий капитан мира, завидев этукартину, рухнул бы в обморок – и всего через два дня они достигли побережья Сендарии.

– Нам сгодится любой пустынный берег, Грелдик, –сказал капитану Гарион. – Мы очень торопимся, а если остановимся вСендаре, то Фулрах и Лейла замучают нас поздравлениями и банкетами в нашучесть.

– А каким образом вы намереваетесь добираться до Вейла? –прищурился капитан.

– Ну... есть способы, – уклончиво ответил Гарион.

– Снова эти ваши штучки? – недовольно проворчалкапитан.

Гарион молча развел руками.

– Но это же противно природе!

– Что поделаешь, я родом из странного семейства...

И Грелдик, недовольно бурча что-то себе под нос, приказалподойти к пустынному берегу, поросшему ржавой просоленной травой.

– Это вам сгодится? – спросил он.

– Лучше не придумаешь, – ответил Гарион.

Потом Гарион и Поледра долго стояли на берегу, дожидаясь,пока корабль Грелдика отойдет достаточно далеко от берега, – полы ихплащей хлопали на ветру, словно крылья.

– Думаю, можно начинать, – сказал Гарион, половчееприлаживая за спиной свой Ривский меч.

– Не пойму, зачем ты потащил с собой эту штуку, –пожала плечами Поледра.

– Шар хочет поглядеть на ребеночка Польгары.

– Пожалуй, большей дикости я за всю жизнь не слыхивала!Ну, в путь?

Очертания их фигур замерцали, расплылись – и вот уже дваволка бесшумно и стремительно мчались прочь от берега.

До Вейла они добрались всего за неделю. Изредка охотились иеще реже отдыхали. За эту неделю Гарион узнал про волчьи повадки много больше,чем за всю жизнь. Разумеется, Бельгарат успел его многому научить, но старыйволшебник вкусил волчьей жизни, уже будучи взрослым, Поледра же была знакома созвериным житьем с младых ногтей.

И вот однажды вечером они взбежали на вершину холма иувидели внизу маленькую усадьбу – ограда почти утонула в снегу, на крыше домаобразовался огромный сугроб, но в окнах мерцал теплый гостеприимный свет.

– Мы успели? – спросил Гарион у волчицы сянтарными глазами.

– Да, – ответила Поледра. – Сестра рада, чтомы мудро пренебрегли четвероногими, на которых разъезжают двуногие. Однаковремя близится. Давай спустимся и поглядим, как тут дела.

И они потрусили вниз по склону сквозь метель, а возле самыхворот приняли человеческое обличье.

В доме царило приятное тепло. Польгара, неловкопередвигаясь, накрывала на стол, Бельгарат сидел у огня, а Дарник невозмутимочинил конскую упряжь.