– Могу подтвердить, – кивнул Майлз Родни. – Все официальные лица, все службы новостей, все граждане, все ученые в системе с нетерпением ждут прибытия «Нового рубежа». Это величайшая сенсация со времен первого полета на Луну. Вы стали знаменитыми, джентльмены.

Лазарус отвел Заккера Барстоу в сторону и что-то ему прошептал. Барстоу с тревогой взглянул на него, затем задумчиво кивнул.

– Капитан… – обратился Барстоу к Кингу.

– Да, Зак?

– Думаю, нам стоит извиниться перед нашим гостем и выслушать отчет Ральфа Шульца.

– Почему?

Барстоу взглянул на Родни:

– Полагаю, тогда мы лучше будем готовы к дальнейшему обсуждению.

– Вы нас извините, сэр? – повернулся к Родни капитан.

– Не важно, шкипер, – вмешался Лазарус. – Зак дело говорит, но слишком уж вежлив. Мог бы просто попросить товарища Родни погулять, пока мы тут ведем разговоры. Вот что мне скажи, Майлз: какие у тебя есть доказательства, что ты и твои дружки сумели выяснить, как жить так же долго, как и мы?

– Доказательства? – Родни ошеломленно уставился на него. – Почему вы, собственно, спрашиваете… да с кем я вообще говорю? Кто вы такой, сэр?

– Извините, – опередил Лазаруса Ральф Шульц. – Я не успел всех представить. Майлз Родни, это Лазарус Лонг, старейшина.

– Мое почтение. В смысле – старейшина?

– Просто старейшина, и все, – ответил Лазарус. – Я самый старший из семьян. Во всем остальном – просто частное лицо.

– Самый старший из Семейств Говарда? Да вы же… вы же самый старый из всех живущих! Потрясающе!

– Для тебя – может быть, – бросил Лазарус. – Меня это перестало волновать пару сотен лет назад. Так ка́к насчет ответа на мой вопрос?

– И тем не менее я впечатлен. По сравнению с вами я чувствую себя младенцем – а я ведь и сам уже немолод; в июне мне исполнится сто пять.

– Если сможешь доказать, что тебе и впрямь столько, – значит сможешь и ответить на мой вопрос. На вид тебе около сорока. Что скажешь?

– Господи… вряд ли я мог рассчитывать, что меня станут допрашивать на этот счет. Хотите взглянуть на мое удостоверение личности?

– Шутишь? У меня таких удостоверений в свое время было полсотни с лишним, все с поддельной датой рождения. Есть что еще предложить?

– Погоди, Лазарус, – вмешался капитан Кинг. – Что ты хочешь узнать?

Лазарус Лонг отвел взгляд от Родни.

– Тут дело такое, шкипер, – мы сбежали сломя голову из Солнечной системы, потому что остальные решили, будто мы придумали способ жить вечно, и предложили вытянуть этот секрет у нас силой, даже если бы пришлось всех нас убить. Теперь все хорошо и здорово, – по крайней мере, так они говорят. Забавная только штука – тот парень, которого послали к нам раскурить трубку мира, отчего-то уверен, будто у нас до сих пор есть этот так называемый секрет. Вот мне и стало интересно: допустим, они так и не нашли способ избежать смерти от старости, но до сих пор цепляются за мысль, будто мы его знаем. Может, пока мы ничего не подозреваем, нас просто хотят заманить в ловушку и снова подвергнуть допросам?

– Абсурд! – фыркнул Родни. – Капитан, я не собираюсь больше это выслушивать.

Лазарус холодно уставился на него:

– В первый раз, приятель, тоже казалось, будто это абсурд, – и тем не менее. Обжегшись на молоке, начинаешь дуть на воду.

– Погодите оба, – приказал Кинг. – Ральф, что скажешь? Не может тут быть ловушки?

Шульц напряженно задумался.

– Вряд ли, – наконец ответил он. – Хотя… трудно сказать. Внешность, естественно, ни о чем не говорит – так же как и наших семьян никто не отличит среди толпы обычных людей.

– Но ты же психолог. Если тут есть какой-то обман, наверняка бы ты его почувствовал?

– Может, я и психолог, но не ясновидец и не телепат. Я не ждал обмана. – Он робко улыбнулся. – Есть и еще один фактор. Я настолько обрадовался, что снова оказался дома, что даже не пытался искать какой-то подвох – если он вообще есть.

– То есть ты не уверен?

– Нет. Но мои чувства подсказывают мне, что Майлз Родни говорит правду…

– Так и есть!

– …и, полагаю, несколько вопросов смогут все прояснить. Он утверждает, будто ему сто пять лет. Мы можем это проверить.

– Понятно, – кивнул Кинг. – Гм… сам будешь задавать вопросы, Ральф?

– Хорошо. Разрешаете, Майлз Родни?

– Пожалуйста, – натянуто ответил тот.

– Когда мы покинули Землю, вам должно было быть около тридцати – поскольку мы отсутствовали почти семьдесят пять лет по земному времени. Вы помните это событие?

– Вполне. В то время я работал клерком в Башне Новака, в Администрации.

Слейтон Форд все это время молчал, никак не привлекая к себе внимания. Услышав ответ Родни, он выпрямился на стуле:

– Погодите, капитан…

– Гм? Да?

– Возможно, с моей помощью получится быстрее. Прошу меня извинить, Ральф. – Он повернулся к представителю Земли. – Кто я такой?

Родни озадаченно уставился на Форда. Удивление на его лице сменилось недоверием, а затем полным замешательством.

– Вы… вы же администратор Форд!

– По одному! По одному! – настаивал капитан Кинг. – Не все сразу! Продолжай, Слейтон, – тебе слово. Ты знаешь этого человека?

Форд окинул Родни взглядом.

– Нет… вряд ли.

– Тогда это все-таки обман. – Кинг повернулся к Родни. – Как я понимаю, вы узнали Форда по архивным стереофото?

Родни готов был взорваться:

– Нет! Я узнал его. Он изменился, но я его узнал. Господин администратор, взгляните на меня, прошу вас! Вы меня не помните? Я у вас работал!

– Судя по всему, не помнит, – сухо заметил Кинг.

– Это ничего не доказывает, капитан, – покачал головой Форд. – У меня работало две с лишним тысячи чиновников. Родни вполне мог быть одним из них. Его лицо кажется мне смутно знакомым, но так можно сказать о большинстве лиц.

– Капитан… – заговорил Гордон Харди. – Если позволите мне расспросить Майлза Родни, возможно, я сумею сказать, выяснили ли они что-то новое по поводу причин старения и смерти.

– Я не биолог, – покачал головой Родни. – Так что вы запросто можете меня на чем-нибудь подловить. Капитан Кинг, прошу как можно быстрее организовать мое возвращение на Землю. Я не желаю больше выслушивать ничего подобного. И позвольте добавить, что меня нисколько не волнует, вернется ли когда-нибудь к цивилизации ваша веселая компания или нет. Я пришел, чтобы помочь вам, но вы крайне меня разочаровали.