Противник французов – армия «Священной лиги», которой командовал испанский наместник Неаполя Кардона, – был значительно меньше (около 16 тыс. человек и 24 пушки). Но уже через некоторое время соотношение сил должно было перемениться в пользу «Священной лиги», так как к ней должны были присоединиться Англия и Германская империя. Кстати, присоединение Германской империи к врагам Франции для французов означало потерю некоторой части своей наемной армии. Дело в том, что германские наемники ландскнехты, повинуясь приказу своего императора, должны были покинуть французскую армию (после того как германский император присоединился к «Священной лиге», ландскнехтам был тут же послан приказ отделиться от французской армии). Также к испанско-венецианской армии Кардоны должно было присоединиться примерно 18 тыс. швейцарцев, нанятых римским папой, которые уходили зимовать к себе на родину. Учитывая все эти факторы, становится понятно, почему предводитель французской армии стремился как можно скорее вступить в бой, в то время как испанский полководец, наоборот, занял выжидательную тактику, тянул время и всячески уклонялся от решающего сражения.

Французское войско, находящееся в Ломбардии, в качестве своей основной базы выбрало Миланские владения. Для того чтобы заставить противника дать решающее сражение, Гастон де Фуа решил провести военную операцию вблизи самого Рима. Французская армия двинулась по направлению к «Вечному городу» и вышла к Равенне. Гастон, несмотря на тот факт, что к подходу неприятеля испанский полководец все же успел выделить значительные силы для усиления гарнизона Равенны, все равно решается осадить город. Французы, установив пушки, приступили к методичному обстрелу фортификационных укреплений противника. Городские стены Равенны не обладали достаточной толщиной и прочностью, чтобы выдержать обстрел мощных орудий французов. Поэтому вражеским пушкам не понадобилось много времени, чтобы пробить достаточно большую брешь в укреплениях города, куда и хлынул поток французских воинов. Но, в отличие от стен города, его испанский гарнизон обладал достаточными силами, чтобы отбить этот первый штурм. Понеся значительные потери, французы были вынуждены отступить на исходные позиции. Но неудача и потери при штурме не поколебали уверенность предводителя французов – осада продолжилась.

Тем временем узнавший об осаде Равенны испанский полководец размышлял над тем, что ему предпринять в сложившейся ситуации. Не обладая достаточными силами, чтобы открыто противостоять врагу, Кардона все же не мог бросить на произвол судьбы Равенну, так как без его помощи город в течение ближайших же дней был бы взят неприятелем. Поэтому испанский полководец, по совету Педро Наварры, покинул хорошо укрепленную позицию, размещавшуюся на отрогах Апеннинских гор, и 10 апреля 1512 года переместился на южный берег реки Ронко, где его воины тут же под прикрытием реки стали возводить укрепления. Благодаря этому маневру испанцам удалось блокировать снабжение французской армии и заодно отвлечь неприятеля от осады Равенны. Стоящая на хорошо выбранной позиции вражеская армия создавала угрозу французскому войску. Левый фланг испанской армии прикрывала река Ронко, а правый фланг упирался в болото. Перед фронтом испанской позиции был вырыт глубокий ров (он на 20 сажен не доходил до реки) с валом, на котором была установлена артиллерия, усиленная отрядами стрелков, вооруженных мушкетами. Для укрепления своих позиций испанцы, по совету Педро Наварры, поставили повозки (как у гуситов). Эти боевые повозки, усиленные кольями, должны были существенно уменьшить напор превосходящих сил неприятеля, атакующего глубокими колоннами. На некоторые повозки установили полевые пушки малого калибра. В центре разместилась испанская пехота, растянувшаяся в первой линии. За ней встали две крупные колонны итальянской пехоты, позади которой встал резервный отряд, состоящий из 400 отборных воинов, вооруженных пиками. Пехота с обоих флангов была прикрыта отрядами конницы. Так, на левом фланге между пехотой и рекой Ронко встала тяжеловооруженная конница, которой командовал Фабриций Колонна. На правом фланге разместился отряд легкой конницы Пескары.

Утром 11 апреля 1512 года (то есть на следующий же день после подхода испанцев) Гастон де Фуа повел свою армию на левый берег реки Ронко. По плану Гастона, после того как французское войско переправится через реку, оно должно было выстроиться для боя таким образом, чтобы отряд герцога Феррары, идущий в авангарде, образовал правое крыло армии, главные силы, следующие за герцогом, встали в центре, а арьергард образовал левое крыло. Лишь небольшой отряд под командованием Ива д’Аллегра (около 400 конных воинов) должен был остаться на переправе и охранять мост, чтобы в случае поражения французы могли беспрепятственно отступить на другой берег реки, к своему лагерю.

Французское войско переправлялось через реку по мосту, расположенному в полукилометре от испанских укреплений. Многие испанцы горели желанием немедленно атаковать неприятеля, пока он перестраивается к бою, особенно рвались в бой конные рыцари. Военачальник тяжеловооруженной рыцарской конницы Фабриций Колонна поддержал мнение своих конных латников, и обратился к Кардоне с предложением немедленно атаковать французов. Но осторожный испанский полководец посчитал неразумным оставить столь выгодную, хорошо укрепленную позицию ради сомнительного успеха. Поэтому он отклонил предложение Колонны и приказал всем ждать атаки неприятеля.

Переправившись, французское войско выстроилось к бою согласно планам Гастона де Фуа. В целом построение французов было точно таким же, как у неприятеля. То есть пехота, являющаяся главной силой войска, встала в центре (там же стояли и германские ландскнехты), ее фланги прикрыли отряды конницы (тяжеловооруженная конница французов встала против тяжеловооруженной конницы испанцев, соответственно легкая конница воюющих сторон заняла позиции друг против друга). По приказу Гастона де Фуа французская армия, приблизившись к позиции неприятеля на расстояние, равное дальнему выстрелу из пушки, остановилась. После чего на позицию были выдвинуты пушки, начавшие обстрел испанских позиций. В ответ на артиллерийскую стрельбу испанцы также стали палить из своих пушек по французам. Первоначально французские пушки били не столь эффективно, в отличие от испанских орудий: сказывалось преимущество командования и заблаговременное расположение.

Но все переменилось после того, как герцог Феррары, обратив внимание на невыгодность фронтальной позиции французской артиллерии, снял часть орудий и переставил их на другую позицию, выдвинув на пригорок, откуда пушки начали поражать испанский фронт косым огнем. Артиллерийский массированный обстрел оказался губительным для воинов обеих армий. Враждующие стороны стали нести тяжелые потери в живой силе вследствие массивных и глубоких строев. Особенно тяжело пришлось испанцам. Педро Наварра приказал своей пехоте лечь и так пережидать артиллерийский бой. Но испанская конница оказалась в невыносимом положении. Отойти под огнем назад на двести-триста шагов, покинуть свое место в боевом порядке для испанских рыцарей было предосудительно. Фабриций Колонна предложил Кардоне перейти в общее наступление на всем фронте, но тот, желая полностью использовать силу созданных укреплений, отказался.

Продержавшись еще некоторое время, испанская конница не выдержала артиллерийского обстрела и двинулась вперед на врага. Тяжеловооруженная рыцарская конница испанцев, преодолев промежуток между рвом и рекой, неся тяжелые потери от артиллерийского огня неприятеля, все же добралась до позиций французов и столкнулась с тяжеловооруженной рыцарской конницей противника. Бой был недолгим. Испанцев было слишком мало, чтобы решить исход битвы в свою пользу. Но, несмотря на это, они отчаянно сражались, зажатые превосходящими силами противника. Окончательно сломить сопротивление тяжеловооруженной рыцарской конницы испанцев помог французский конный отряд Ива д’Аллегра, оставленный для охраны моста. Эти 400 конников атаковали испанских рыцарей во фланг. Враг был разгромлен, рассеян и обращен в бегство. Та же участь постигла и легкую испанскую конницу.