Одним словом, приходится признать, что в случае с отчетом Цибина мы имеем дело с недостоверным донесением. Если многие другие отчеты неплохо стыкуются с данными противника, то прорыв 43-й дивизии к Дубно никаких подтверждений не находит. Этот эпизод вообще выбивается из общего ряда боев Приграничного сражения и выглядит довольно странно. Только что успешно отразившие удар Т-34 под Радеховом части 11-й танковой дивизии неожиданно пасуют перед толпой Т-26, разбавленной двумя КВ и двумя Т-34. Скорее всего, подразделения 43-й танковой дивизии вели бой у Варковичей, практически не имея продвижения вперед. Максимум что немцы могли взорвать – это переправу через Стублу у Крылува, к северу от «панцерштрассе». Соответственно, следующим шагом командира 43-й танковой дивизии была попытка прорваться в тыл вражескому плацдарму через железнодорожный мост к югу от Варковичей. Заболоченность берегов Стублы также имела место и просматривается на картах тех лет. Одним словом, доклад штаба 43-й танковой дивизии становится куда убедительнее и правдоподобнее, если заменить «Дубно» на «Варковичи».

Если считать, что хотя бы общую идею боя 26 июня Цибин описал правильно, его дивизия в течение нескольких часов пыталась предотвратить прорыв противника с плацдарма у Варковичей собственным форсированием реки с выходом в тыл плацдарму. Ничего постыдного в такой тактике нет: боевая группа Рибеля тоже в течение всего дня 26 июня оставалась на месте. Это прямым текстом сказано в ЖБД 11-й танковой дивизии: «Поскольку противник в дальнейшем атакует крупными силами с севера и наращивает свои силы с северо-востока, наступление продолжать невозможно. Бои, в которых противник теряет множество танков, продолжаются до второй половины дня»[468]. Само по себе удержание сильной в отношении оснащенности бронетехникой боевой группы противника в течение целого дня является неплохим результатом для вооруженного преимущественно танками Т-26 соединения. То есть сбить заслон и рвануть вперед на всех парах немецкие танки могли, но это автоматически означало, что после их ухода на восток переправа у Варковичей будет потеряна и «панцерштрассе» будет перехвачена. Соответственно о колоннах снабжения придется забыть. Это заставляло удерживать переправу, оставаясь на месте и ведя огневой бой с противником. При этом потери 43-й танковой дивизии по итогам дня не так уж велики: были потеряны оба танка КВ (оба сгорели) и 15 танков Т-26 (из них 4 огнеметных), было убито и ранено 128 человек.

Надо сказать, что оценка противником столкновения с 43-й танковой дивизией отнюдь не была бравурной. В истории 11-й танковой дивизии этот эпизод описан так: «Русские пытались прорваться повсюду и создавали порой действительно критические ситуации. За короткое время после удара по флангу русским удается перегородить путь к наступлению на Острог. Несмотря на это, советское командование не понимало того, что для достижения огромного успеха можно было воспользоваться тем замешательством, которое присутствовало на немецкой стороне»[469]. То есть с немецкой точки зрения советская контратака не позволила танковой боевой группе дивизии Крювеля последовать за мотопехотой в направлении Острога.

Изменение обстановки произошло в ночь с 26 на 27 июня. С наступлением темноты 43-я танковая дивизия была охвачена с обоих флангов. Ввиду отхода соседней 40-й танковой дивизии появилась угроза удара во фланг и тыл со стороны наступающей на Ровно немецкой 13-й танковой дивизии. Столкнувшись с сильным сопротивлением у Луцка, Маккензен направил 13-ю танковую дивизию в обход города с юга. Так она оказалась на фланге 19-го мехкорпуса. Одновременно в своем стремлении прорваться с плацдарма у Варковичей немецкие танки начали обтекать левый фланг дивизии Цибина. Ввиду очевидной угрозы окружения командир 19-го мехкорпуса Фекленко в три часа ночи отдает 43-й танковой дивизии приказ на отход в направлении Ровно.

Кстати говоря, с отходом связана еще одна нестыковка в отчете Цибина. Он пишет: «По приказу командира 19-го механизированного корпуса 43-я танковая дивизия в 3.00 27.6.41 г. с боями была отведена из-под Дубно и к 6 часам сосредоточилась на западной окраине Ровно». То есть отход от Дубно до Ровно (около 30 км) произошел всего за три часа. В обратную сторону дивизия двигалась гораздо медленнее. Отход от Варковичей за это время выглядит более убедительно. В последующем 19-й мехкорпус уходит из полосы действий XXXXVIII танкового корпуса и тем самым сходит со сцены сражения вдоль центральной «панцерштрассе».

Немецкие техники готовят истребитель Me-109 к боевому вылету. Сейчас они укладывают ленту к 15-мм пушке MG-151/15

С отходом 19-го мехкорпуса на Ровно боевые действия к востоку от Дубно не закончились. Последовал последний акт драмы разгрома танками 228-й стрелковой дивизии. Поспешный отход корпуса Фекленко оставил дивизию полковника Ильина один на один с танками противника при открытых флангах. Поредевшие стрелковые полки были словно островком на пути бурного потока немецких танков, наступающих на Ровно и Острог. Положение 228-й стрелковой дивизии к полудню 27 июня было незавидным. Справа через Млынов атаковала 13-я танковая дивизия, отрезая пути отхода на Ровно. Слева начала обход «танковая» боевая группа 11-й танковой дивизии. В контратаку против нее был брошен 795-й стрелковый полк, но, встреченный сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем и огнем танков, отошел в исходное положение.

Под угрозой полного уничтожения остатки 228-й стрелковой дивизии стали отходить на Здолбунов (к югу от Ровно). Оценка командованием состояния соединения после трех дней тяжелых боев в дополнительных комментариях не нуждается: «Дивизия потеряла всю гаубичную артиллерию, легкую дивизионную, все минометы, до 50 % ст[анковых] пулеметов, до 50 % личного состава, а 799 сп убитыми, ранеными и без вести пропавшими потерял 75 % своего личного состава»[470]. Кроме того, дивизия потеряла все средства связи, полковую и батальонную артиллерию.

Отход 228-й стрелковой дивизии на северо-восток открыл немцам путь на Острог. Угроза прерывания снабжения была ликвидирована. В ЖБД XXXXVIII корпуса появляется запись: «Танковый полк [11-й танковой дивизии] отбросил противника западнее Мизочь, захватив многочисленные тяжелые орудия, и движется на Острог». В дивизионном ЖБД этот эпизод конкретизируется: «В 7 км западнее Мизоча авангард тп натыкается на крупные силы вражеской артиллерии. I батальон 15-го тп, атакующий этого противника, после короткого боя уничтожает целый тяжелый артдивизион»[471]. «Многочисленные тяжелые орудия» из «тяжелого артдивизиона» принадлежали 205-му и 458-му корпусным артполкам З6-го стрелкового корпуса. Расстреляв все снаряды и оставшись без горючего, полки были буквально разметаны в клочья атакующими танками. Больше всего пострадал 205-й полк, потерявший 33 орудия (22 122-мм А-19 и 11 152-мм МЛ-20), автотракторный парк и средства связи. Удалось сохранить только три орудия. 458-й артполк потерял в этом бою 15 орудий. Так окончательно рухнула идея формирования заслона по Икве на участке от Млынова до Дубно. Стрелковая дивизия, опирающаяся на речку с заболоченными берегами и поддержанная корпусной артиллерией, могла создать серьезные трудности немцам.