он принёс на блюдечке нужную ей информацию, заискрившись в сознании стремительно увеличивающейся картой Франции. И даже услужливо поставил на нужном городе иглу с красным наконечником, чтобы Эйлин не потерялась в множестве незнакомых названий.

Поэтому объяснить Джанет, что она разговаривала сама с собой, казалось Эйлин слишком сложной задачей.

— За… — мысли бешено метались из стороны в сторону, бились о своды черепа и звенели в ушах, пытаясь найти подходящую отмазку, пока Эйлин не встрепенулась и уверенно не выпалила: — За твою поддержку, да. Большое спасибо, что помогаешь мне, Джанет.

«Браво, — важным тоном протянул голос. — Думаю, этот диалог можно номинировать на парочку премий за лучшую драматургию.»

«Кто бы говорил! Сам сначала бубнишь в моей голове, а потом еще отвешиваешь свои едкие замечания.»

«Вот только сейчас я молчал.»

— Лаконично, — с мягкой полуулыбкой протянула Джанет. — Ничего не скажешь.

— Не пытайся сменить тему, — невозмутимо выпалила Эйлин, чувствуя, как еще больше зарывает себя в и без того зыбучие пески неловкого разговора. — Дядя Уилл. Наш побег. Твоё желание вернуться домой. Для чего я тебе действительно нужна? Чего ты хочешь от меня? Мы никогда не были близки, Джа… Лана. С Амелией, да. Вы были подругами. Меня же ты просто терпела. Маленькая назойливая Эйлин Маккензи, которая все время вертится вокруг и мешает всем жить. Я же видела. Вы именно так все и думали. Так почему сейчас ты пытаешься играть мою лучшую подругу?

Щеки Эйлин горели. Сердце быстро билось в тяжело вздымающейся грудной клетке, а в ушах шумело морским прибоем. Эйлин ломало, голова трещала, а желание высказать Джанет все, что она о ней думала превалировало над разумным спокойным диалогом. Даже внутренний голос казался Эйлин неправильным: он срывался, хрипел и тонул в проносившемся по сознании крике чаек. Она говорила быстрее, чем это осознавала. И боялась этого.

Нога заныла, напоминая о неудачном эксперименте по прыжкам с высоты, и Эйлин неловко проковыляла к обитому дешёвой тканью в цветочек креслу, на всякий случай ощупывая все вытянутой рукой. Комната плыла перед ее взором, то исчезая во тьме разума, то вновь вспыхивая перед ней яркими образами. Иногда картинки подёргивались шумом, как изображение на старом телевизоре, и Эйлин приходилось до боли в слепых глазах напрягаться, чтобы сосредоточиться и найти нужный для неё объект окружающего пространства.

— Потому что без тебя я просто не смогу пройти через Барьер. — Голос Джанет прорвался сквозь шум бурлящего вокруг Эйлин роя. — И к слову, я не пыталась сменить тему, Эйлин. Ты точно сейчас себя хорошо чувствуешь? Твоё поведение… — она негромко причмокнула пересохшими губами, — оно немного нелогично.

«А кто такая Амелия?» — задал еще более нелогичный и неожиданный вопрос голос.

«Мэлли? Моя подруга.»

«Подруга, — как-то странно протянул голос в голове. — Понятно.»

— То есть теперь, — проигнорировав все вопросы Джанет, продолжила Эйлин, — мне нужно не только открыть проход между двумя мирами, что уже противоречит здравому смыслу, который едва начал ко мне возвращаться, так еще я должна взять и провести тебя за ручку?

— Нет. Все… несколько по-другому, — Джанет вздохнула. — Ты… Идеал создал этот Барьер. На разделение миров ушло множество человеческих жизней и огромное количество поглощённой энергии. Энтальпия50 разрушения Барьера будет… слишком неподъёмной для существующей реальности. Эти люди, — она скривила лицо, — элементалисты положили жизни, чтобы исправить ошибку собственных прародителей. Но материя, о, она идентична той, что каждый раз создаёт новое тело Идеала, она идентична той, что сейчас внутри тебя и внутри… дяди Уилла. Раз он здесь. Но не моей. Если я попаду в Барьер, то просто растворюсь в нем. Моё человеческое тело исчезло, а то немногое, что я успела зацепить пролетая между мирами, скоро растворится, выжжется и я снова превращусь в яркое пламя. Увы, такова плата за… — Джанет нахмурилась, словно пыталась что-то безуспешно вспомнить.

«Такова плата за тысячелетия спокойной жизни вдали от Идеала. Бессмертное тело в обмен на свободу. Небольшая цена, правда?» — горько усмехнулся голос в голове Эйлин.

Увы, решение проблем с людьми для Эйлин Маккензи обычно сводилось к добавлению в черный список и активному обсуждению со всеми общими знакомыми в первых рядах, чтобы исключительно ее точка зрения была правильной. Маленький негласный лидер мнений в школе и университете, она всегда стремилась быть в центре внимания всеми способами вызывая на лицах сверстников кислые мины и улыбку у Алана.

— Остальные, как ты. Они в Барьере, ведь так? — Эйлин негромко выстукивала кончиками пальцев ритм по стеклянному журнальному столику рядом с собой. — Что с ними будет, если открыть проход?

— Точно не милые семейные посиделки перед камином с какао, печеньем и долгими разговорами за жизнь. Шутка, — невесело хохотнула Джанет, присев в кресло напротив. — Для прохода между мирами не нужно ничего, кроме маленькой царапины в границе, одного сломанного кирпичика, от которого все равно ничего не изменится. Поэтому не стоит об этом волноваться. Мы вернемся домой, Эйлин.

— Или нет, — негромко выдохнула она. — Ты заключила сделку.

— Ты тоже, — коротко осклабилась Джанет. — Они надеются найти в Барьере источник бесконечной силы, способный сокрушать миры, создавать новые формы жизни и перестраивать само мироздание. Ты спрашивала, что будет с остальными, если Барьер разрушится? Тысячи, сотни тысяч, миллионы существ, поглощённых им, вырвутся наружу в поисках пристанища. Силы, которые были затрачены на его создание, будут нуждаться в новых владельцах. Природа выйдет из-под контроля. Стихийные бедствия, катаклизмы и движения плит — меньшее, что нужно ждать человечеству в этом случае. Духи, — Джанет на секунду замолчала, и Эйлин была готова поклясться, что подруга нахмурилась; ее аура дёрнулась, а образ смазался, — весьма капризны по своей природе. А еще обидчивы. И злопамятны. Как думаешь, на кого они первыми обрушат свой гнев: на человечество, ставшее разменной монетой в их борьбе, или на одного единственного, виновного во всем? — Она с лёгкостью перехватила вскинувшуюся руку Эйлин за запястье у самого лица, обжигая кожу кончиками пальцев. — Разве что их не перехватят в самом начале, еще ослабленных и измождённых веками заточения.

Осознание медленно доходило до спутанного разума Эйлин, пробиваясь острыми кольями сквозь опутывающий ее молочный туман. Когда же маленькие кусочки мозаики встали на свои места, кое-как скреплённые хрупким яичным цементом причинно-следственных связей, тело Эйлин обмякло, стало ватным и неподвижным, и она смогла только медленно сглотнуть, кивая собственным догадкам.

— И в этом их план.

— Да, Эйлин. В этом их план. Открыть Барьер, всунуть в небольшую трещину лом и нажать. Бух. И все погрузится в хаос. Тебе дискомфортно от этой мысли? — Джанет дотронулась до