— С моей честью также несовместимо, чтобы мои люди голодали! Никто не был уволен и никто не ушел, не получив заработанного, так что если вы хотите сохранить своих восьмерых слуг, то лучше перестаньте жаловаться. — Она повернулась к кипевшему от гнева Ясперу. — Может быть, мы можем экономить как-нибудь иначе.

— Вы думаете, он не пытался? — вмешалась Герти.

— Я знаю, что пытался. — Анна умиротворяюще улыбнулась. Она не могла допустить, чтобы Брокгаузены, ее добрые слуги и верные друзья, чувствовали себя уязвленными. — Но давайте на досуге подумаем вместе, не найдется ли лучшего способа экономить деньги. А теперь сменим тему. Я слышала, скоро появится новый «Молитвослов» на английском языке.

Несмотря на все усилия Анны, ссора не закончилась. Затаенная вражда готова была вырваться наружу яростной перепалкой в любой момент, и Анна подозревала, что причин для нее больше, чем всплыло на поверхность.

Анна раздобыла немного денег, продав кое-что из своих драгоценностей. Однажды утром, дело было в июне, она сидела в саду в Хивере, перебирала вещицы, оставшиеся в изрядно опустевшем ларце, и размышляла, сможет ли расстаться с брошью, которую подарил ей король Генрих, как вдруг заметила, что рядом стоит Франц фон Вальдек и ждет, когда она обратит на него внимание.

— Франц, что я могу для вас сделать?

— Я бы хотел поговорить с вами, мадам.

— Садитесь, — предложила Анна, закрывая ларец.

Франц на мгновение заколебался.

— Как ваш близкий родственник, миледи, я подумал, составили ли вы завещание?

— Завещание?

— Проявить предусмотрительность — это мудро. Вы наверняка хотите, чтобы ваше имущество перешло к наследнику, которого вы выберете. Но если вы умрете без завещания, этого может не случиться.

— Франц, мне тридцать шесть, и я вполне здорова!

— Никогда не бывает слишком рано. Никто из нас не знает, когда его призовет Господь.

Это был печальный разговор для такого приятного летнего дня.

— Мы кузены, миледи, — не отступался Франц. — Если вы назовете меня своим наследником, я сделаю все возможное для защиты ваших интересов, так как они станут моими собственными.

«Ах вот оно что, — подумала Анна, — теперь ясно, отчего вам так небезразлично состояние моих финансов».

Вслух она сказала:

— Франц, я очень хорошо отношусь к вам, но вы ничего не выгадаете, став моим наследником, потому что я бедна. Все эти великолепные дома вместе с доходами, которые они приносят, после моей смерти вернутся в собственность Короны. Все, чем я владею, — это мои драгоценности и личные вещи.

— Я ищу не выгоды, — сказал Франц, — а скорее признания нашего родства и двенадцати лет моей службы. Как ваш законный наследник, я буду пользоваться большим авторитетом при вашем дворе и смогу лучше управлять делами.

Так вот в чем дело!

— Вы имеете в виду, что хотели бы следить за счетами?

— Да, а также иметь другие возможности. Я тоже испытываю финансовые затруднения. И надеялся, что по своей доброте вы могли бы передать мне что-нибудь из вашего личного имущества, чтобы я мог получить немного денег.

Приходилось лишь восхищаться его бесстыдством.

— Франц, — мягко сказала Анна, — если я умру, не оставив завещания, наследником моего жалкого состояния станет мой брат, а после него — сестра. Они мои ближайшие родственники, и будет только правильно, если наследство достанется им. И когда придет время, я хотела бы отблагодарить тех, кто хорошо служил мне. Давайте на этом остановимся.

Прекрасное лицо Франца затянуло облаком уныния.

— Что-нибудь еще? — более строгим тоном спросила Анна.

— Нет, миледи, — пробормотал он и ушел.

Через несколько мгновений появился Яспер.

— Не могу поверить тому, что только что услышал, — сказал он Анне.

— Вы подслушивали?

— Не намеренно. Я шел сообщить вашему высочеству, что доставили просроченную арендную плату за Норфолк, когда услышал, что Франц разговаривает с вами. Естественно, я подождал, пока он не закончит. Честно, мадам, его самонадеянность ужасает!

Анна тоже так думала, но не хотела разжигать вражду между своими придворными.

— Так что с рентой, Яспер? — сказала она. — Мы теперь богачи?

Вечером, когда Анна осталась наедине с Отто, она спросила, что он думает по поводу неожиданной просьбы Франца.

— Он молод и горяч, — ответил тот, — я рад, что вы поставили его на место.

— Но я сделала это по-доброму, — сказала Анна, проводя пальцами по золотистым волоскам на груди Отто с нежным восхищением: ее любимый мужчина и в тридцать восемь лет оставался стройным, сильным и мускулистым.

— Как младший сын, он не имеет наследства. Полагаю, не стоит винить его за то, что он пытается улучшить свое положение. Но путь он избрал неверный. Не знаю, что на него нашло в последнее время.

— Наверное, он считал свое будущее обеспеченным и не желает расставаться с привычным комфортом, терпя экономию.

Отто погладил ее по руке:

— Мне не нравится, как он придирается к Ясперу, тот ведь изо всех сил старается свести концы с концами.

— Яспер сегодня был очень сердит.

— Он показал мне счета. Его расстроили обвинения Франца, что они в беспорядке. Мне показалось, там все нормально.

Анна нашла губами губы Отто.

— Как я не люблю все эти распри. Они бросают тень на всех.

— Я поговорю с ними обоими, — пообещал Отто и заключил Анну в объятия.

Тактичный совет Отто конфликтующие пропустили мимо ушей. Яспер не разговаривал с Францем, а Франц не упускал возможности бросить ему очередной упрек. Придворные разделились на два лагеря.

Анна уже не знала, что делать, как вдруг пришло письмо от доктора Олислегера, из которого стало ясно, что Яспер написал ему и настоятельно рекомендовал поставить в известность Вильгельма о попытке Франца убедить Анну, чтобы та признала его своим наследником и передала ему часть своей собственности. По приказу герцога доктор Олислегер вызывал Франца в Клеве для объяснений и просил Анну проследить, чтобы тот выехал безотлагательно.

Анна испытала немалое облегчение при виде уезжающего разъяренного Франца и попросила Отто и сэра Джона лично проследить за его убытием и не допустить, чтобы тот затеял драку с Яспером. Атмосфера при дворе просветлела, и Анна начала надеяться, что Вильгельм не отпустит Франца назад.

В июле настроение ее еще улучшилось. Совет сообщил ей, что император наконец отпустил из плена курфюрста Саксонского. Анна не единожды обращалась к королю Эдуарду с просьбой посодействовать освобождению, и Сибилла писала ей, что сама неустанно добивается этого. К радостному удивлению Анны, Тайный совет поручил английскому послу просить императора о милосердии. С каким же удовольствием она представляла себе радость Сибиллы при воссоединении с любимым супругом!