Анна распорядилась, чтобы при ее дворе открыто служили мессы, и попросила всех присутствовать на них. Неделя шла за неделей, новости о начавшихся крупных изменениях достигали Хивера. Говорили, что Господь сжалился над Своими людьми и Своей Святой Церковью в Англии и проявил благую волю через деву по имени Мария. Анна подумала, будут ли выражать недовольство английские протестанты? Но пока никаких выступлений против восстановления старой веры не было. Несомненно, это произошло оттого, что королева опубликовала эдикт с обещанием не принуждать своих подданных к следованию католическим обрядам.

Анна представляла, как радуется Мария обретенной свободе почитать Господа так, как ей хотелось. По словам сэра Джона Гилдфорда, мессы при дворе теперь служили по шесть, а то и по семь раз на дню.

— А что с миледи Елизаветой? — спросила Анна. — Она ведь горячая сторонница протестантства.

— Леди Елизавета пока не появлялась при дворе, но я уверен, будет поступать так, как угодно королеве. Она не станет снова рисковать лишением права на престол.

Барка была наполнена дамами, которые выглядели экзотическими птицами в своих красивых нарядах и возбужденно обсуждали коронацию и предстоящие торжества. Снова чувствуя себя королевой, Анна, облаченная в пурпурный бархат, сидела в каюте и махала рукой собравшимся на берегу толпам людей. Они поймут, кто она, когда увидят развевающийся на ветру вымпел с ее гербом.

Возглавляла вереницу торжественно шедших к Тауэру судов барка королевы. Когда она повернула к Корт-гейт, пушки дали с пристани мощный залп салюта. Анна вспомнила о тех несчастных, которые томились здесь когда-то или встретили смерть: Кромвель, Екатерина Говард, братья Сеймуры, теперь вот леди Джейн Грей была замурована где-то за толстыми стенами крепости. Анна сошла на берег, и ее повели через внешний пояс оборонительных стен в отведенные ей апартаменты в королевском дворце. По пути она размышляла: как чувствует себя Джейн, слыша суету приготовлений и радостные крики, которыми люди встречали прибытие королевы. Но сейчас не время думать об этом. Сегодня нужно праздновать, и вот уже навстречу ей, раскинув руки для объятий, идет леди Елизавета.

Через два дня, ранним погожим сентябрьским утром, Анна забралась в карету, которую должна была делить с Елизаветой. Ей оказали большую привилегию, к тому же они ехали сразу за открытыми конными носилками королевы. Елизавета, одетая в такое же, как у Анны, алое бархатное платье, уже заняла свое место с видом по ходу. Подобрав юбки, Анна уселась напротив. Внутри карета тоже была отделана алым бархатом и имела балдахин из серебристо-белой парчи для защиты от неблагоприятной погоды.

— Вы ждете коронации, миледи Анна? — спросила Елизавета, острым взглядом окидывая все, что происходило вокруг них во внутреннем оборонительном поясе Тауэра.

— Жду с воодушевлением, и это большая честь — участвовать в церемонии вместе с вашей милостью. — Анна улыбнулась.

Ни единым словом, ни даже выражением лица Елизавета не показала, что не одобряет религиозную политику сестры. Тем не менее на мессе в капелле Святого Иоанна она не присутствовала. Анна наблюдала за королевой, которая с глубокой набожностью и исполненным благоговения лицом встала на колени, потом заметила, как та искоса глянула на пустующее место Елизаветы и явно огорчилась. Мария, конечно, пообещала, что не станет принуждать своих подданных следовать ее вере, но Елизавета была ее наследницей. Неужели она не могла пойти на компромисс со своей совестью, дабы ублажить королеву?

Главные дамы двора усаживались в карету, которая поедет следом за ними; множество камеристок из свиты забирались на коней в красных бархатных попонах, сочетавшихся с платьями женщин. Наконец огромная процессия медленно двинулась вперед — из Тауэра в лондонский Сити, куда королева официально вступала, чтобы ее приветствовали лорд-мэр и знатные горожане. Анна видела на голове Марии маленькую корону, которая покачивалась, когда королева кивала в ответ на приветственные крики толпы и при виде живых картин, устроенных в честь нее по пути. Улицы по случаю коронации украсили декоративными тканями, по ходу движения королевской процессии установили триумфальные арки и платформы для живых картин. Анна любовалась праздничным убранством города и пестрой толпой счастливых, машущих руками людей. В ушах ее гремели приветственные крики, звуки фанфар и небесные хоры детских голосов. Так они приехали в Вестминстер.

На следующий день Анна стояла в холодном здании Вестминстерского аббатства и смотрела, как епископ Гардинер возлагает корону на голову Марии. Она удивлялась, что случилось с ярым протестантом епископом Кранмером, который должен был проводить службу, но спрашивать ей не хотелось.

Позже они с Елизаветой в сияющем свете тысяч свечей сидели рядом у края стола королевы на коронационном банкете в Вестминстер-Холле. Как приятно было видеть улыбавшуюся ей с другого конца стола Марию и наслаждаться такой великой милостью! Это предвещало Анне счастливое, обеспеченное будущее.

Торжества завершились, и Анна вернулась в Блетчингли, страстно желая рассказать сэру Томасу Кавардену о коронации, на которую того не пригласили, и показать ему, кто из них теперь на коне. Однако Кавардена дома не оказалось, что слегка расстроило Анну. У сэра Томаса, похоже, всегда имелись какие-то таинственные неотложные дела, и она снова подумала, что ему повезло избежать суда после вступления на престол королевы Марии.

Анна надеялась, что милость Марии распространится на ее финансовое положение. В прошлом году она поменяла свой усадебный дом в Бишаме на Уэстхорп в Саффолке, прекрасный дворец, на который возлагала большие надежды. Но оказалось, что содержать его очень дорого, и долги Анны опять возросли.

Она удивилась и обрадовалась, увидев доктора Крузера, который приехал от ее брата.

— Его высочество прислал меня, мадам, дабы удостовериться, что ваше содержание подтверждено новой королевой, которой я уже выразил свое почтение. Я привез письма от герцога и герцогини с поздравлениями ее величеству со вступлением на престол и выражением надежды, что теплая дружба между Англией и Клеве продолжится.

— Я надеюсь на это, — сказала Анна, проводя его в большую гостиную, которой пользовалась по утрам, и предлагая сесть в кресло напротив нее по другую сторону очага. Потом она налила доктору Крузеру вина и заняла свое место.

— Я уверена, королева позаботится о том, чтобы я не прозябала в нужде, — сказала Анна. — Несколько знаков ее благоволения я уже получила.

Она рассказала гостю о коронации и заметной роли, которую в ней сыграла.

Доктор Крузер одобрительно кивал, но выражение его лица оставалось серьезным.

— Миледи, несмотря на милости королевы, вы не можете рассчитывать, что она будет регулярно пополнять ваши доходы. Герцог Вильгельм хорошо понимает, что ваших средств теперь явно не хватает на покрытие расходов и это королевство полностью обанкротилось.

— Я уверена, королева поможет мне, — возразила Анна.

— Она сама вам об этом сказала?