— Слушаюсь, товарищ генерал, — козырнул Аркадий.

— И, на время, прекращайте вылазки к немцам, — приказал Николай Николаевич. — Сейчас нам нужно затишье на фронте. Если они снизят активность в ответ — будет отлично. Если не снизят — возобновляйте вылазки ударных подразделений.

— Будет сделано, товарищ генерал, — вновь козырнул Аркадий.

— И давай, идём в блиндаж — нужно написать речь, — позвал его Алексеев. — Владимир Ильич выступил хорошо, но нужно дожать — пусть солдаты точно знают, что все изменения санкционированы лично мною.

Большевицкие агитаторы получили специальные удостоверения, с фотографиями и данными, разрешающие им агитировать в рядах армий Северного фронта, а вот остальные агитаторы, как и прежде, закрываются на гауптвахте до выяснения.

Эсеры и кадеты обязательно будут чинить препятствия в будущем, но у них нет Северного фронта в кармане, а у Ленина есть.

Немирова сейчас напрягало то, что глобально он ничего не контролирует. Теперь дело за Лениным и большевиками, которые, согласно достигнутым договорённостям, не будут торопить события и тщательно подготовятся к взятию власти. Нужно было, что Временное правительство торопилось и допускало ошибки. Чем больше ошибок оно допустит, тем легитимнее будет переход власти.

Самое важное сейчас — набрать большинство в Петроградском совете. Перевес среди рабочих депутатов уже есть, а вот солдатских депутатов надо теснить. Среди них слишком много эсеров, но это поправимо.

Оказывается, Северный фронт, по причине искусственной политической изоляции, никак не представлен в Петроградском Совете, что нужно было срочно исправлять.

Ближе к концу мая туда поедут избранные солдатские депутаты от армий, основательно разагитированные компетентными большевиками. Времени мало, поэтому нужно интенсифицировать эту работу — Аркадий прилагал к этому усилия, что благотворно сказывалось на отношении к нему солдат. Он и так имел хорошие отношения с подчинёнными, а тут ещё и оказалось, что он «топит» за большевиков, изначально очень понятных солдатам.

— Товарищи солдаты… — заговорил генерал. — Нет. Товарищи солдаты, унтер-офицеры и офицеры… Нет-нет, не то.

— Просто «товарищи», — предложил Аркадий.

— Годится, — кивнул Алексеев. — Россия стоит на пороге пропасти… Хм… Нет. Россия переживает великий перелом… Вот, так лучше, но… Отечество переживает великий перелом!

Аркадий кивнул и записал.

— Старый порядок рухнул, царь отрёкся от престола, — продолжил генерал. — А мы, солдаты, во имя Отечества, должны встать на рубеж, дабы оградить достижения Революции от поползновений кровожадных врагов, жаждущих откатить нас назад, вернуть сословия, погрузить нас в мракобесие и несвободу! Мы, солдаты, должны защитить мирных граждан и нашу Родину от козней империалистических людоедов!

Немиров записал.

— Не допустим падения фронта! — начал распаляться Николай Николаевич. — Не дадим немецкой гадине прорваться к нашим беззащитным гражданам, к нашим отцам, матерям, детям! К дедам и бабушкам! Не позволим попрать прах наших предков! Мы — последний заслон. Мы — защита тех, кто надеется на нас!

— Считаю, что последнее — лишнее, — произнёс Аркадий.

— Тогда не записывай, «мы — последний заслон» — это и так неплохо, — кивнул генерал. — Эта война уже перестала быть империалистической. Не для врага, а для нас. Мы хотим лишь мира. Но они никогда не дадут нам мира, даже если мы будем решительно настроены получить мир любой ценой! Они воспользуются нашими мирными намерениями и попытаются сломить нас силой! И сломят, если мы уйдём с рубежей! Человек, любящий своё Отечество, не захочет ему такой участи!

— Желательно добавить чего-нибудь о земле крестьянам и заводам рабочим, — предложил Аркадий.

Генерал задумался, после чего выпил воды из стакана.

— Кхм, — кашлянул он. — А мир, который мы создадим, будет основан на равенстве и братстве! В этом мире, ради которого я готов положить свою жизнь, заводы и земля будут обобществлены! Каждый желающий получит свой надел, а заводы больше не будут приносить барыши жадным промышленникам-эксплуататорам! Землю — крестьянам! Заводы — рабочим!

Была у них беседа с Лениным. Аркадий предложил не медлить и сразу же спереть лозунг у эсеров. Землю он предложил раздать, а затем, экономическими методами, объединять крестьян в крупные агрохолдинги, которые он назвал артелями.

Централизованное снабжение техникой и инструментом, а также качественным посевным материалом, должно обеспечить первым артелям нечестное конкурентное преимущество, которое поможет им перебороть в том числе и кулаков. Эффект масштаба играет в том числе и против кулаков.

Пока кулак будет тратить личные средства на покупку конкурентоспособной сельхозтехники, артель получит всё это бесплатно.

Зерно артель будет сдавать государству по рыночной цене, а вот уже потом, когда будет подавлено последнее сопротивление кулаков, которые обязательно проиграют в этой заведомо нечестной игре и разорятся, «внезапно» окажется, что артели-то государственные. И там уже давно трудятся функционеры на зарплате, сильно рассчитывающие на ежемесячные премии. А премии эти будут зависеть от выручки за сданное зерно.

Чисто технически, землю никто у крестьян обратно не отнимет. Они просто не смогут конкурировать с государственными агрохолдингами, поэтому вынуждены будут перейти в них со своей землёй.

Конкуренция в таких условиях невозможна — частник всегда проиграет государству, настроенному его разорить.

По мнению Немирова, это некрасиво, но необходимо.

Альтернативный вариант — идти по историческому пути, с коллективизацией, вынужденно проведённой Сталиным спешными темпами, а затем с не менее спешной индустриализацией.

Немиров считал, что всем будет лучше, если коллективизация будет иметь другую форму, более щадящую, без кровавых эпизодов и насильственного раскулачивания. Гораздо красивее будет раскулачить кулаков экономическими методами, чтобы никто потом не обижался.

«Но будут обижаться», — подумал он. — «То, что в моей истории они обижались на жестокость, совсем не значит, что тут они не будут обижаться на то, что их прокинули рыночными методами. Им же будет не с чем сравнивать».

Ленин даже представить себе не может, как дорого потом обойдутся СССР действия после Гражданской войны.

«Сталинская коллективизация — это расплата за то, что все 20-е годы телились с НЭПом и земельным вопросом», — подумал Немиров. — «Но никто не знал — вот в чём проблема. Только вот я знаю рецепт, который уже сработал в моей истории. Совсем не важно, что мы будем использовать методы печально известных агрохолдингов. Главное, что итог будет не личная нажива без личной ответственности, а укрупнение и централизация сельского хозяйства».

В его истории агрохолдинги сначала сожрали село, а потом начали жрать друг друга. В итоге остался только один большой агрохолдинг в частных руках.

Государство его совершенно не по-рыночному раздробило, но это привело лишь к тому,