— Перестань болтать чепуху, — потерял терпение канцлер. — Что вы обнаружили в дневнике инквизитора, кроме описания ритуала? Какие-то неведомые мощные заклинания? Средство вызывать демонов высшего легиона так, чтобы они всегда откликались на зов? Обряд, позволяющий видеть незримый мир демонов? Рисунки неведомых магических символов? Что именно сжег твой хозяин в камине сегодня утром?

Я ломала голову. Откуда им были известны такие вещи? Кто докладывал канцлеру? В доме шпион?

— Да, были рисунки, — торжественно призналась я. — Непристойные.

Инквизитор Аурелиус оказался шалуном, но неплохим художником. Господин Дрейкорн возмутился и спалил их в камине.

— Она морочит нам голову, — вздохнул Крипе. — Сдается, стряпчий провел магнетический сеанс неудачно. Боюсь, канцлер, вам придется воздействовать на нее. Вы были одним из лучших экзекуторов и магнетистов империи. Вы выжигали осужденным мозги своим взглядом. Вытащите все у нее из головы. Пусть заговорит. Но будьте осторожны. Вы обещали отдать девушку мне. Не хочу, чтобы после ваших методов она превратилась в бессмысленную идиотку.

Канцлер неторопливо поднялся с места и подошел. Больно схватил за подбородок сухими пальцами и приблизил свое неприятное лицо, по-куньи оскалил острые зубы. Я попробовала отвернуть голову, чтобы не чувствовать его смрадного дыхания. Канцлер дернул рукой так, что больно отдалось в шее. Только сейчас я заметила, как за его спиной его движениям вторила долговязая уродливая тень бес- лакея.

— Смотреть в глаза! — прошипел канцлер. Я невольно повиновалась и почувствовала, как лицо словно кипятком обожгло, в голове помутилось. Он пытался ввести меня в транс. В панике я принялась сопротивляться, и мне это удалось. После того, что я испытала вчера, его попытки были мне не страшны. Впустую раз за разом канцлер пытался пробиться через мои мысленные заслоны, сопел, краснел и сердился. Без слов я умоляла Ирминсул прийти на помощь, наполнить мое тело силой, чтобы прогнать, уничтожить всех, кто вторгся в «Дом-у-Древа». Дерево не откликалось. Оно словно затаилось, замерло от того ужаса, который охватил меня.

Канцлер ожесточенно пробормотал что-то на староимперском, и вместе с ним пришла в неистовство призрачная тень его бес-лакея. Она разбухла, растянулась по всему кабинету, загустела, но потом в один миг растаяла.

Канцлер отпустил мое лицо и вытер взмокший лысый лоб.

— Вы правы, гран-мегист Крипе, — бросил он. — Непростая девица. Ей займутся вигиланты и экзекуторы.

— Мы так не договаривались! — возмутился Крипе. — У меня на нее свои планы!

Канцлер махнул рукой.

— Разберемся. Сначала нужно дождаться Дрейкорна. Он что-то пронюхал, и теперь будет скрываться. Не страшно. Выследим его. Тихо, не привлекая внимания Совета Одиннадцати. Поговорите с баронессой. И с нашим осведомителем.

Стуча подкованными каблуками, в кабинет вошел полицейский.

— Нашли тайник. В ритуальном зале в подвале. Кладка стока для крови разобрана, кто-то туда спускался недавно.

— Скорее! — пришел в возбуждение Крипе. — Вот где Небесный механик скрыл свои секреты! Я знал, что в доме есть потайной жертвенный зал. Спущусь туда сам, не спорьте, канцлер! «Дом-у-Древа» уже практически принадлежит мне. Не смейте брать свои слова обратно! Я вам заплатил столько, что хватит подкупить половину сенаторов империи, да еще останется на пяток вилл для ваших содержанок. Скоро меня по миру пустите с вашими запросами.

Канцлер недовольно нахмурился, но ничего не ответил.

Вигилант заставил встать, схватил за руку и повел вслед за канцлером и Крипсом.

Возле люка в жертвенном зале ждали остальные непрошенные гости. Мои конвоиры ступали осторожно, стараясь не касаться корней дерева. Кроме Крипса: он смело провел рукой по корневищу, торжествующе улыбнулся, поправил очки и потребовал:

— Суперинтендант, найдите фонарь. Иду туда. Я должен первым увидеть секреты Небесного Механика.

— Вы уверены, Крипе? — усомнился канцлер. — Это может быть небезопасно. Ведь дерево…

— Дерево покорится, — уверенно заявил Крипе. — Его вернул к жизни Дрейкорн, а когда он умрет, Ирминсулу потребуется новый хозяин. Если ничего не выйдет, просто уничтожим корягу. Пожалуй, это лучший выход.

Принесли фонарь. Крипе начал спуск. Кряхтя, протиснул свое тщедушное тело в лаз. Минуту его голова с всклокоченными волосами торчала на поверхности, пока он нащупывал, куда поставить ногу. Затем крякнул, дернулся, голова провалилась. Спустя минуту глухо донесся восхищенный возглас:

— Здесь действительно тайник! Пещера под корнями Ирминсула. А это что?!

Крипе замолчал. Полицейские встревоженно оглядывались. Им не нравилось в жертвенном зале. Канцлер со скучающим видом постукивал тростью по выступающему корневищу. Вигиланты бродили возле алтаря, рассматривали уродливую двуликую статую. Я ненавидела их всех, и ненависть моя росла с каждой минутой. Как бы мне хотелось, чтобы похожие на мертвых змей корневища Ирминсула ожили и оплели их смертельными объятиями!

— Тьма! — из-под земли раздался негодующий голос Крипса. — Тут диплуры! Вижу двух, трех… да их тут целое гнездо! Прочь, твари! Здоровые какие!

Я насторожилась. Вчера, когда мы спускались в пещеру с Джаспером, диплур не было и в помине.

— Ох! — сдавленно выкрикнул Крипе. — Она укусила меня! Тарден, спустите сюда своего остроголового с винтовкой.

Полицейский неуверенно приблизился к лазу, неохотно спустил туда ногу, глянул вниз и тут же отскочил в сторону, побледнев.

— Скорее! Сюда! — надрывался Крипе.

Нарастал шум, похожий на потрескивание хвороста, перемежаемый звонкими щелчками. Шум разорвал тонкий, пронзительный крик боли. Кричал Крипе.

— Сержант Аттикус! Вниз! Вниз! Что вы медлите! — бушевал Тарден. Канцлер покрепче перехватил трость и отступил от лаза на шаг. Вигиланты замерли в углу зала.

— Их там сотни, суперинтендант, — пробормотал полицейский. — Никогда такого не видел. Они огромные, как крокодилы.

— Угостите их «плевком гидры»!

— Вы сожжете Крипса, суперинтендант! — возмутился канцлер. — Придумайте что-нибудь другое! Диплурам огонь нипочем.

Крик перешел в визг, от которого волосы встали дыбом. Когда он оборвался, наступила гнетущая тишина. Шорох и щелчки стихли. Мужчины тяжело дышали и переглядывались. Наконец, суперинтендант решительно одернул шинель, забрал из рук полицейского штык-нож и фонарь, заглянул в лаз и полез.

Появился через минуту. В руке он держал помятые, разбитые очки в проволочной оправе. Осколки стекол покраснели от крови.

— Все, что осталось от Крипса, — хрипло проговорил он. — Твари разорвали его, сожрали и ушли. Магия Темных Веков по вашей части, канцлер. Я умываю руки.

Канцлер медленно повернулся, крепко стиснув руки на набалдашнике трости, чтобы скрыть дрожь, но взор его не потерял бритвенную остроту.