На следующий день утром он получил сообщение с извинениями. Жанна написала, что спала и не слышала звонка, и что всегда готова встретиться. Евгений прочитал послание с большой долей недоверия. Перезвонить Жанне помешал звонок от начальника убойного отдела Советского ОВД Владислава Крутого. Он просил о встрече, наконец-то у Евгения за все время негласного расследования появилось интуитивное чувство правильно выбранного следа.

Коллеги встретились в историческом центре города, в небольшой кофейне. Оперативник настоял, чтобы встреча произошла вне рабочего места. Как и при знакомстве, Владислав в самом начале встречи был немногословен. Евгений терпеливо ждал, когда угрюмого на вид собеседника прорвет на словесность, ведь зачем-то он его пригласил. Они заказали по кофе, Евгений заказал еще небольшое пирожное. Так, в разговорах ни о чем, с длинными паузами, прошло около пятнадцати минут. Евгений за это время успел изучить все повадки Владислава. Грузный исполин чего-то выжидал, тут даже терпеливый Евгений не выдержал и прямо спросил:

– Зачем пригласили?

В ответ пауза. Евгений, ожидая ответа, разглядывал собеседника. Владислав был крепок, подтянут, расправленные плечи говорили об уверенности, да что говорить – весь вид внушал непоколебимость. Неожиданно, путешествуя взглядом по лицу Владислава, Евгений заострил внимание на губах собеседника, они были большие и толстые, как у представителей чернокожих народов. Во взгляде Евгения читалась зависть, он завидовал брутальности Владислава. Он поймал себя на мысли, что впервые завидует мужчине, внешности, которую еще год назад он не нашел бы привлекательной – в последнее время слишком многое произошло в его жизни.

В следующий момент он неожиданно поймал себя на мысли: «А что, если потянуться через стол и поцеловать его в губы? Что скажет этот здоровяк? Ударит или обескураженно убежит прочь с криком о спасении?», он представил себе, как он тянется через стол, целует, а что потом? Какая разница, что потом? Он – человек, который в последнее время не думает о последствиях…

– Ах ты, гребаный гомик! – вскрикнул Евгений. – Так вот к чему ты подводил!

– Что? – переспросил Владислав. – Я не понял, вы что-то сказали?

– Это я… я не вам, – заикался от растерянности Евгений. Он очнулся, но все мысли были уже о Воинове. Евгений, нервно озираясь по сторонам, соскочил с места, он искал официанта, чтобы заплатить по счету, ему надо было срочно бежать.

– Что с вами? Вам плохо? Вы покраснели, вам душно? – растерянно произнес Владислав.

Евгений сел, посмотрел на Владислава, непоколебимый вид оперативника отрезвил Евгения. Перебрав в голове последние фантазии и посмотрев на физиономию невозмутимого собеседника, он немного успокоился, понял, что ничего предосудительного не совершил. Хотя внутри его распирало стыдливое чувство вины.

– Может, перенесем встречу, я тоже пока не готов говорить, – предложил Владислав, – видно, поторопился.

– Нет-нет, все нормально, просто я кое-что вспомнил, – слова Евгения шли вразрез с его поведением, он вдруг опять вскочил и произнес: – Мне надо срочно бежать, я прошу прощения, я вам позвоню.

У него проснулось острое желание незамедлительно увидеть Воинова, он догадался, чего так долго добивался от него убийца трех женщин. А встреча с Крутым подождет.

Евгений ворвался в палату. Воинов не удивился возбужденному состоянию следователя, – словно предвосхищая визит, он стоял у решетчатого окна, когда открылась дверь. И на первые упреки саркастически улыбнулся.

– Ты же гомо…

– Вы хотели сказать, что я представитель нетрадиционной ориентации?

– Да! Все, что ты мне говорил насчет женщин – это, это…

– Ложь?

– Нет, я насчет твоих показаний в уголовном деле. Все они лживы. Желание утолить похотливость, капроновые колготки, женщины в юбках… пел ты очень правдоподобно! – Евгений сиял, будто он разгадал загадку всей вселенной. – Но я точно знаю, что ни один голубой не желает женщин, отсюда вывод – ты нагло врал, когда мотивировал свои убийства ненасытным сексуальным рвением!

– А может, я бисексуален? – с удовлетворением произнес Воинов.

– Да, может быть, но, как недавно признался мне один представитель из твоей братии, ни один бисексуал не возжелает женщину, если у него на примете есть мужчина.

– Это спорный вопрос.

– Да, может быть, но кто меня лечил, что прошел весь путь до конца и поменял предпочтения?

– Вы хорошо запомнили мои слова.

– Все-таки я следователь со стажем. Все это время подспудно ты меня убеждал, что гомики тоже люди, чего только стоит рассказ о доблестном Нуриеве.

– Ну и что теперь? Вы не задавались этим вопросом? – Воинов не был обескуражен выводами Евгения, напротив, он воспрял духом и показывал готовность к дальнейшему разговору.

– Что дальше? Теперь я знаю, что ты мне лгал, что твои показания неверны, что ты выполнял чей-то заказ. И кто-то сейчас ходит на свободе и спокойно наблюдает, как я старательно копошусь!

– Еще раз браво! До вас дошло, чего я от вас хотел! Да, как я предупреждал, благодаря нашим разговорам вы поймете, правдивы ли мои показания насчет мотивов убийства. Да, я лгал, и вы это поняли, осознали!

– Но я жду главного: имя заказчика? Ведь я и без тебя знал, что за убийствами женщин стоит кто-то? Только зачем надо было убивать всех троих?

– На этот вопрос вы должны ответить сами.

– Ты обещал мне…

– От своих обещаний я не отказываюсь, но давайте по порядку, – Воинов отошел от окна, прошел мимо Евгения и присел на кровать. – Это как в истории с Татьяной, вы подозревали об изменах, но, пока не удостоверились сами, что она действительно вам неверна, не могли повесить на нее ярлык блудницы.

– Хочешь увести разговор?

– Нет! Забыли, что это я вам предложил сделку?

Евгений успокоился, он взглядом искал табуретку, но ее не оказалось, поэтому пришлось присесть на железный стул у стола.

– Я даже и подумать не мог, – Евгений усмехнулся, – что ты, мягко говоря, нетрадиционной ориентации. И когда же произошла столь неоднозначная метаморфоза?

– Это неважно, – тихо, без категоричности в голосе ответил Воинов.

– Ладно, не хочешь отвечать, не надо. Но скажи, почему тогда ты сопротивлялся сокамерникам?

– Как любой человек, независимо от ориентации, я не приемлю насилие, – он посмотрел на Евгения. – Важно другое, что и вы на полпути к перевоплощению, не так ли, господин следователь?

Евгений немного смутился, он посмотрел по сторонам, вспомнил Крутого, его губы, желание, от которого его бросило в отвращение.

– Детские шалости – мастурбация, неисполненные желания юности, невостребованная любовь к Татьяне, все это в итоге привело в вашем подсознании к несанкционированным желаниям, не так ли, Евгений Андреевич?