оригинального указа «о богословиях», изданного 22 декабря 1696 г. Издавна, со времен так много размышлявшего о происхождении царской власти царя Ивана Грозного, вошли в употребление помещавшиеся в царском полном титуле перед именем государя напыщенные риторические формулы, выражавшие божественное происхождение царской власти и носившие название «богословия». Эти формулы, заключавшие в себе определение свойств божества, потому и называвшиеся «богословиями», различались смотря по государям, к которым писались грамоты, но при всех различиях были одинаково чрезмерно длинны и маловразумительны. Так, в грамотах к цесарю, папе, к королям Французскому, Испанскому, Шведскому, в Голландию, Венецию и к курфюрстам Бранденбургскому и Саксонскому писалось: «Бога всемогущего и во всех всяческая действующего, вездесущего и вся исполняющего и утешения благая всем человеком дарующего, Содетеля нашего в Троице славимого силою, и действом, и хотением, и благоволением утвердившего нас и укрепляющего властию своею всесильной избранный скиптр в православии во осмотрение великого Российского царствия со многими покоряющимися прибылыми государствы дедичного наследства и обладательства мирно держати и соблюдати навеки, мы, пресветлейший и державнейший великий государь, царь и великий князь» и т. д. К английскому королю писалось: «Милосердые ради милости Бога нашего, в них же посети нас восток свыше, вое же направити ноги наша на путь мирен. Сего убо Бога нашего в Троице славимого мы, пресветлейший и державнейший» и т. д. Особенной длиннотой и подробностью в описании свойств Божьих отличалась формула в грамотах к турецкому султану и персидскому шаху, представляя собой действительно как бы целый курс богословия, составленный в назидание басурманам: «Бога единого, безначального, и бесконечного, и невидимого, и неписаного, страшного и неприступного, превыше небес живущего во свете неприступнем, владущего небесными силами и единым словом бессмертным премудрости своея, Господом нашим Иисусом Христом, видимая и невидимая вся сотворшего и животворящим и Божественным духом вся оживляющего и недреманным оком на землю призирающего и всяческая на ней устрояющего и утешения Благая всем, человеком подавающего, Его же трепещут и боятся небесная, и земная, и преисподняя. Того единого Бога нашего в триех лицах прославляющего и во единстве покланяемого, утвердившего нас скиптр держати православия, Его же милостию и неизреченным промыслом живем и движемся, и величеству Его славу воссылаем, мы, пресветлейший» и т. д. Этот набор слов был отменен и заменен выражающей ту же идею, но краткой формулой: «Божиею милостию». Выслушав 22 декабря докладную выписку об этих «богословиях», Петр указал: «Впредь в своих, великого государя, грамотах во все окрестные государства, ко окрестным великим государем христианским и бусурманским с послы, и с посланники, и с гонцы, и чрез почты о своих, великого государя, делех, о каких ни прилучитца, писать к своему, великого государя, именованию и к титулам в начале одну богословию по сему: „Божиею милостию мы, пресветлейший и державнейший великий государь“ с полным именованием и титлы, как написываны наперед сего; а богословии прежние… указал отставить и впредь тех богословий к своему, великого государя, именованию… писать не указал». Петр, давая повеление, привел и мотив, почему он приказал эти длинные «богословия» отставить — пример западных государей: «для того, что и они, окрестные великие государи христианские… к своим именованиям и титлам таких богословий в начале наперед сего никогда не писывали и ныне не пишут, а пишут только „Божиею милостию“»[643].

24 декабря — новый доклад Посольского приказа: о подарках, посылавшихся в прежние времена при посольствах к разным государям. Выслушав доклад, Петр указал посольству взять с собой за границу в подарки соболей на 40 000 рублей; но количество это оказалось слишком малым, и через три дня, 27 декабря, он увеличил его, приказав взять соболей еще на 30 000, всего на 70 000 рублей. Перед отправлением великих и полномочных послов в прежнее время было принято посылать предварительно гонца с извещением о великих послах. 26 декабря царь указал послать такого гонца к римскому цесарю «со обвещением»; гонцом назначили Преображенского полка майора Адама Вейде. Адаму Вейде было предписано посетить также дворы князя Курляндского, курфюрстов Бранденбургского и Саксонского, в Вене, дожидаясь прибытия великих послов, состоять при цесарских войсках и употребить время на ознакомление с новыми усовершенствованиями в военном деле: «быть в войсках цесарских для присматривания новых воинских искусств и поведений»[644].

Из приведенных известий видно, какое живое участие Петр принимал в декабре 1696 г. в снаряжении Великого посольства и как близко входил в его подробности. Одно дело оставалось еще незаконченным: не были еще вознаграждены участники Азовских войн. Видимо, выработка проекта наград была довольно сложной и потребовала немалого времени. Торжественное объявление наград состоялось 26 декабря, на второй день Рождества. Собранным в Кремлевский дворец военачальникам с генералиссимусом А. С. Шеиным во главе была прочтена сказка, содержавшая довольно пространную историю второго Азовского похода с похвалами за их службу и затем объявлены пожалования. Боярину А. С. Шеину дана была золотая медаль в 13 золотых (червонцев), кубок с кровлей (крышкой), кафтан золотный (парчовый) на соболях, придача к его денежному жалованью в 250 рублей да пожалована в вотчину Барышская слобода в Алатырском уезде. Адмирал Лефорт получил золотую медаль в 7 червонцев, кубок с кровлей, кафтан золотный на соболях да в вотчину в Епифанском уезде село Богоявленское с деревнями 140 дворов; Гордон и А. М. Головин — по золотой медали в 6 червонцев, по кубку с кровлей, по кафтану золотному на соболях, в вотчину по 100 дворов; генерал-комиссар Головин награжден был медалью в 5½ червонца, также кубком и кафтаном и получил в вотчину село Моловдовское Городище с деревнями — 57 дворов в Кромском уезде. Соответственные награды медалями, кубками, кафтанами или кусками материй, денежным жалованьем и четвертями земли в поместную придачу получили и другие начальствовавшие в походе лица. Но вотчинами пожалованы были только высшие указанные командиры: Шеин, Лефорт, Гордон и оба Головиных и, кроме них, один только Н. М. Зотов, начальствовавший дипломатической канцелярией при Главной квартире. Ему были даны медаль в 4 золотых, кубок с кровлей, кафтан золотный на соболях и в вотчину 40 дворов. Награждены были все до последнего рядового солдата и стрельца; солдатам и стрельцам было выдано по золотой копейке[645]. «Я был вызван в город (Кремль), — записывает Гордон об этом дне. — Была прочтена сказка, или объявление, в котором после обстоятельного перечисления наших заслуг указано было (перечень наград)… Мы обедали у генералиссимуса, а затем поехали к его величеству принести нашу благодарность»[646]. 29 декабря Петр утром зашел к Гордону и приказал передать полковнику Граге, чтобы повторил опыты со стрельбой[647].

XLVI. Посылка войск