По оценке советских экспертов, причиной неуспеха 9-й армии на Дону можно назвать ее недостаточную для достижения поставленных задач численность[128]. В самом деле, там, где численность большевистских войск была недостаточной, они и не одерживали победы, только подавляющей массой неповоротливых девятиполковых дивизий красным удавалось выдавливать противника с занимаемых позиций.

Даже достигнув некоторого успеха, то есть взяв под контроль железнодорожную линию Поворино — Царицын, 9-я армия продолжала оставаться на уступе сзади вспомогательной группы В. И. Селивачева, успешно продвигавшейся на Купянском направлении и угрожавшей Харькову, что объясняется следствием первоначального развертывания группы В. И. Шорина с осаженным почти на 200 км назад фланговым уступом на Саратовском направлении[129].

Большую роль в несогласованных действиях групп В. И. Шорина и В. И. Селивачева сыграл корпус генерала К. К. Мамонтова, рейд которого нарушил связь между двумя ударными группировками Южного фронта. В конечном счете армии В. И. Шорина не сумели разгромить противника. Рассматривая причины неудачных действий 9-й армии, необходимо также принимать во внимание психологический фактор: донцы сражались за родные станицы. То же самое можно сказать и о кубанцах, осознававших, что падение Царицына создаст угрозу проникновения красных на Северный Кавказ.

Бои под Харьковом и Белгородом. 15 августа дивизии В. И. Селивачева начали наступление в направлении железнодорожной линии Купянск — Харьков, столкнувшись с упорным сопротивлением на флангах, в то же время 42, 12, 13, 15 и 16-я дивизии (центр красной ударной группировки) успешно продвигались в направлении Купянска, который и был, наряду с Волчанском и Валуйками, занят к 25 августа.

За 12 дней центр группировки В. И. Селивачева продвинулся на 150 км, красные дивизии оказались всего в 40 км к северо-востоку от Харькова. Однако этот успех большевиков носил только видимый характер. Во-первых, части В. И. Селивачева заняли значительную территорию, но, как и дивизии В. И. Шорина, не разгромили живую силу противника; во-вторых, фланги вбитого в расположение белых клина находились теперь под угрозой обхода со стороны противника; в-третьих, наступление красных в сторону Купянска проходило в юго-западном направлении, то есть вспомогательная и главная ударная группы большевиков наступали… в расходящихся направлениях, не взаимодействуя друг с другом, поскольку основные усилия 9-й и 10-й армий были сосредоточены в юго-восточном направлении. Группа В. И. Селивачева к тому же «подставляла» под удар мобильной донской конницы свой левый фланг.

Таким образом, уже в самом начале операции действия ударных группировок Южного фронта со стратегической точки зрения носили безграмотный характер. Почему? Об этом — ниже.

Когда в результате успешных действий центральных дивизий группы В. И. Селивачева в стык Добровольческой и Донской армий был вбит клин, то генерал В. З. Май-Маевский принял следующее решение. Приостановив наступательные операции против 14-й армии, он оперативно перегруппировал войска и ответил ударом добровольцев со стороны Белгорода и 3-м Кубанским корпусом генерала А. Г. Шкуро с юго-запада[130] по флангам и тылу 8-й армии. В свою очередь, командование Южным фронтом отправило 26 августа своим войскам директиву, подтверждающую основную задачу — разбить армии генерала А. И. Деникина. С этой целью было приказано: а) 14-й армии перейти в наступление и занять железнодорожную линию Бахмач — Ворожба — Сумы — Готня;

б) группе Селивачева овладеть железнодорожной линией Готня — Борисовск — Ольшаны (13-я армия) и Харьков — Купянск — станция Евстратово и Павловск (8-я армия); в) группе товарища Шорина овладеть станциями Урюпинской — Калач, затем выйти на линию Павловск— река Дон — Красноярск (Красноярский) — станица Раздорино.

Эта директива ставила перед красными, в сущности, невыполнимые задачи. 14-я армия была не в состоянии даже демонстрировать наступление. Она совершила длительный отход под натиском добровольческих частей, была деморализована. Для приведения ее в порядок требовалась длительная и упорная работа[131], о чем свидетельствуют сами советские военные историки[132].

Таким образом, обе стороны пытались добиться успеха путем активных наступательных действий. На этом фоне продвижение группы В. И. Селивачева далее на юг приводило к тому, что в случае полного успеха контрудара Добровольческой армии по флангам этой красной группировки ее дивизии оказывались в мешке.

К тому же наступательные действия В. И. Селивачева не были надежно прикрыты кавалерией, а в распоряжении генерала В. З. Май-Маевского была хорошо подготовленная казачья конница — 3-й Кубанский корпус генерала А. Г. Шкуро. Напомним, что дивизии В. И. Селивачева действовали фактически вне оперативного взаимодействия с группой В. И. Шорина, поэтому сражавшаяся на Хопре 9-я армия, скованная действиями донских корпусов, не могла оказать существенной помощи продвигавшимся в направлении Харькова дивизиям 8-й армии.

Быстро перегруппировав войска, генерал В. З. Май-Маевский начал операцию против фланговых дивизий В. И. Селивачева. Уже 26 августа, в то время как острие большевистского клина у Купянска продолжало продвигаться на юг, его основание под ударами добровольцев и кубанцев стало отступать, то есть белые сразу вынудили части 42-й дивизии оставить Новый Оскол и Волчанск[133].

Первоначально в штабе В. И. Селивачева надеялись собственными силами приостановить отход фланговых дивизий, отдав 31 августа приказ о ликвидации прорвавшегося со стороны Белгорода и Бирюча противника. Однако 2 сентября правый фланг группы (уже упоминавшейся 42-й дивизии), а после и прочие части (12, 15, 16 и 13-я дивизии) стали отступать. 3 сентября В. И. Селивачев отдал приказ об отходе своей группы на линию Новый Оскол — Бирюч — Белгород — Павловск — Воробьевка.

К 15 сентября дивизии красных оказались на исходной позиции. Более того, их правый фланг был отодвинут к северу от этой линии на 50–60 км[134].

По словам генерала А. И. Деникина, в течение второй половины августа (по старому стилю) под ударами белых, оставляя пленных и оружие, группа В. И. Селивачева уходила на северо-восток. Окончательное ее окружение не состоялось только из-за пассивности левого крыла (3-го Донского корпуса) Донской армии. К началу сентября Добровольческая армия снова успешно наступала в направлении Воронежа, Курска и Десны[135].

Об отходе В. И. Селивачева на северо-восток свидетельствуют советская сторона[136] и оперативные сводки штаба Главнокомандующего ВСЮР. В последних говорится об отступлении красных под натиском 1-го корпуса на Волчанском направлении[137]. При этом, в свете рассмотренной операции 9-й армии против 2-го и 3-го Донских корпусов, нельзя согласиться с генералом А. И. Деникиным в том, что «Канны» группе В. И. Селивачева не были устроены только вследствие пассивности 3-го Донского корпуса.

Он, как мы помним, испытывал давление с фронта 9-й армии и вынужден был отходить на Лискинском направлении. Обороняться против дивизий А. К. Степина с фронта и одновременно осуществлять активные операции ударами в левый фланг группы В. И. Селивачева у командования этого корпуса попросту не было сил.

Успех добровольческих и казачьих частей против советских ударных групп в последних числах августа — первых числах сентября очевиден. Однако стратегическое положение Добровольческой армии оставалось непростым.

Бои в районе Курска и Суджи. В начале сентября дивизии В. И. Селивачева