Постановление учитывало «огрехи» политической и военной амнистии и касалось гражданской и военной жизни соответственно. Оно состояло из двух частей: первая – для гражданских лиц, вторая – для военных, всего 44 статьи уголовного, уголовно-процессуального, военного законодательств и законодательства о наказаниях.

Постановление предусматривало, во-первых, полное или частичное погашение ответственности за совершение преступлений в зависимости от срока наказания и вида деяния. Во-вторых, освобождение полное или условное для лиц, выразивших готовность послужить родине на поле брани.

В результате этих амнистий криминогенная обстановка в стране заметно ухудшилась, а политическая накалилась. Освобожденных уголовников в прессе и литературе стали называть «птенцы Керенского».

На основании амнистии из мест лишения свободы были освобождены 88 097 заключенных, в их числе 5737 политических преступников, 67 824 уголовных и 14 536 заключенных без соответствующего «распоряжения надлежащих начальств». На 1 апреля число заключенных уменьшилось на 75 % по сравнению с 1 марта 1917 года, и их общая численность составила 41 509 человек[125]. А к 1 сентября 1917 года в 712 местах заключения содержалось немногим более 25 000 заключенных[126].

Основная часть освободившихся занялась своим прежним делом: политические – политикой, уголовники же продолжали совершать преступления либо пошли служить в милицию, гордо указывая в биографиях, что пострадали от царской охранки. Про бывших военных заключенных официальной статистики нет, но из биографий отдельных лиц известно, что впоследствии многие воевали на разных фронтах Гражданской войны.

После амнистии в Россию вернулись преследуемые прежними властями лица, некоторых из них впоследствии будут называть вождями мирового пролетариата.

В марте – июне 1917 года Временное правительство предприняло ряд шагов по изменению уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за деяния, посягающие на власть.

Было решено упразднить часто применявшуюся при царизме ст. 102 («Участие в сообществе, составившемся для ниспровержения существующего строя»), так как подобное участие есть лишь обнаружение умысла, но не действие. Ст. 269 («Погромы, аграрные беспорядки и беспорядки на экономической и классовой почве») была заменена новой редакцией ст. 122: «Виновный в учинении совместного с другими участниками скопища, действовавшего из вражды религиозной, племенной, экономической, политической или вследствие нарушающих общественное спокойствие слухов: 1) убийства или весьма тяжкого телесного повреждения; 2) иного насильственного посягательства против личности, похищения или повреждения чужого имущества или покушения на эти деяния, наказываются в случаях, первым пунктом предусмотренных, каторгой до шести лет и в случаях второго пункта – заключением в исправительном доме или крепости»[127]. Глава V «О смуте» была переименована в главу «О преступных деяниях против государственного спокойствия и иностранных государств»[128].

Временным правительством были изданы и другие акты, изменявшие или отменявшие отдельные нормы уголовного законодательства. Так, новая редакция ст. 29 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями[129], от 17 марта 1917 года «за неисполнение законных распоряжений, требований или постановлений правительственных властей, а равно земских и общественных учреждений» установила тюремное заключение на срок до шести месяцев или денежное взыскание до 300 рублей. Прежде санкция этой нормы предусматривала не лишение свободы, а только штраф, не превышавший 50 рублей.

Каких-либо коренных реформ уголовного права в период с марта по июнь 1917 года Временное правительство, действуя в рамках непрерывности правопорядка, и не думало осуществлять.

Нельзя сказать, что правительство совсем не пыталось противостоять стихийным захватам земли крестьянами, грабежам и насилию со стороны так называемых революционных солдат и прочим проявлениям охлократии[130]. Однако делало оно это весьма неубедительно – уговорами или созданием временных судов с весьма ограниченными полномочиями.

Так, в постановлении «О земле» оно пыталось урезонить крестьян: «Земельный вопрос не может быть проведен в жизнь путем какого-либо захвата. Насилие и грабежи – самое дурное и самое опасное средство в области экономических отношений. Только враги народа могли толкать его на такой гибельный путь… Земельный вопрос должен быть решен путем закона, принятого народным представительством. Правильное рассмотрение и принятие закона о земле невозможно без серьезной подготовительной работы, собирания материалов, учета земельных запасов, распределения земельной собственности, внесения условий и видов землепользования»[131]. Понятно, что «черный передел» это воззвание даже не притормозило, а крестьян только разозлило.

3 марта 1917 года приказом министра юстиции А. Ф. Керенского[132] вначале в Петрограде, а затем и в других местностях были образованы временные суды, целью деятельности которых было «быстро устранить печальные недоразумения, возникающие между солдатами, населением и рабочими». В состав временного суда входили мировой судья, представитель рабочих и представитель солдат. Согласно § 2 Инструкции для временных судов от 22 марта 1917 года[133], к их подсудности, кроме прочего, относились «посягательства против нового порядка, если они совершены не ранее 27 февраля с. г. частными лицами, в том числе и военными чинами вне службы». Эти суды просуществовали недолго и после июльских событий были упразднены.

4 мая вышло постановление Временного правительства «О временном устройстве местного суда»[134], включившее в состав мирового суда участковых и добавочных мировых судей. Членов мирового суда избирали волостные земские собрания и городские думы, их список утверждался мировым съездом.

После июльского восстания большевиков уголовная политика Временного правительства стала ужесточаться. 6 июля 1917 года министр-председатель Г. Е. Львов подписал постановление, согласно которому всех «участвовавших в организации и руководстве вооруженным восстанием против государственной власти, установленной народом, а также всех призывавших и подстрекавших к нему надлежало арестовать и привлечь к судебной ответственности как виновных в измене родине и предательстве».

Объявив преступным всякое посягательство на власть, Временное правительство в последующих постановлениях приняло жесткие меры против печати и революционных агитаторов, действовавших против власти. В частности, в постановлении о печати от 12 июля 1917 года говорилось: «Предоставить, в виде временной меры, военному министру и управляющему Министерством внутренних дел закрывать повременные издания, призывающие к неповиновению распоряжениям военных властей и к неисполнению воинского долга и содержащие призывы к насилию и к гражданской войне, с одновременным привлечением ответственных редакторов к судебной ответственности в установленном порядке»[135].

12 июля 1917 года была восстановлена смертная казнь в виде расстрела для военнослужащих за следующие преступления: «военную и государственную измену, побег к неприятелю, бегство с поля сражения, самовольное оставление своего места во время боя и уклонение от участия в бою, подговор, подстрекательство или возбуждение к сдаче, бегству или уклонению от сопротивления противнику, сдачу в плен без сопротивления, самовольную отлучку из