нагло обвинять⁈ Тем более что я чистую правду говорю⁈ Хотел уже вскочить, послать красиво и далёко чёрно-красного упрямца, но на плечо легла ладонь Лесоруба. Слегка надавила, сжала пальцы, не позволяя вскипеть дальше. Сталкер слабо покачнул головой, моля молчаливо не вступать в перепалки. Тимур за столом испуганно сжался, ожидая уже начало драки. И я сдулся. Пусть Волков что хочет, то и думает обо мне. Всё равно, правда на моей стороне. Не получив достойного отпора от меня, а лишь игнорирование сквозь скрежет зубов, боец «Долга» удалился гордо из бара. Чувствует себя победителем в несостоявшемся споре. Поостыв после его ухода, я закончил историю двум внимательным слушателям. Они-то достойно оценили.

— Весёлое у тебя выдалось приключение, — Лесоруб грустно улыбнулся, глядя в свою кружку, до краёв полную густым тёмным чаем. — Услышь бы я её в баре сталкерском, то не за что бы ни поверил. Сказал бы тебе пореже радиацию народным способом выводить. Но мы тут сами насмотрелись фантастики всякой.

— Ты про Удава? — спросил я, надкусив вафлю с лимонным вкусом.

— Угу-угу! — вместо старика мне ответил Тимур, быстро закивав. Округлил глаза со страхом, крепче вцепился в свою кружку двумя руками, будто в свою опору. — Я, когда его первый раз увидел, то чуть не об!.. не умер. Он в людей знакомых может превращаться и просить, чтоб впустил к себе. А ты не впускай ни за что!

— Сожрать может?

— Нет, похуже чего сделать, — мрачно пробормотал Лесоруб, отхлебнув чая.

— Что?.. изнасиловать?

— Тьфу на тебя, — старший сталкер укоризненно мотнул головой. Тимур же тихо хихикнул, потупив взгляд. — Он как бы мозги вытягивает. Разума лишает.

— В смысле?.. — я растерянно сморгнул, — типа, как контролёр? В зомбированного превратит?

— Нет. Зомбированный он как… — старик помолчал, поджав губы. Морщины на его лбу прорезались сильнее от раздумий, — кукла ходячая что ли? А Удав здорового человека в психа превращает. Хватает пастью за голову и всё. Съезжает крыша. Нормальный сталкер начинает вести себя так, будто только из дурдома сбежал. Мы таких «дикарями» называем. Ты их сразу узнаешь, как увидишь. Цепляют на себя ветки, мусор всякий, орут чего-то. У них деревня возле Генераторов.

— Генераторы? — переспросил я, поднеся кружку к губам. — Тут и копия Генераторов есть?

— Да, Сергей там бывал, а я с Тимуром близко никогда не подходил. Удав там где-то живёт. А «дикари» эти ему как божеству поклоняются. Я когда попал сюда, на корабле сталкер один сидел. Опоссум его звали. Юморной мужик был, постоянно анекдоты выдавал. По теме и нет. И всё он в одиночку любил ходить. Говорил, одному куда проще, чем с напарником. Ушел как-то в сторону Пустошей, мы так копию окрестностей «Юпитера» называем. А тут Удав проснулся… Я с верхней палубы видел, как Опоссум бежал к нам через болота. Удав его с насыпи в один прыжок настиг… Не знаю, что с Опоссумом дальше стало. Убежал на болота, может там и сгинул. А может и к своим новым сородичам ушёл. Их в центр как магнитом тянет…

— Вас четверо было? — спросил осторожно я, видя, как сразу сник Лесоруб. Тяжело он переживает потерю товарища.

— Нет, шестеро, — он тяжело вздохнул, откидываясь на спинку скрипучего стула. — После меня, где-то два дня спустя, к нам пришли трое долговцев. Капитан Волков, капитан Платонов и младший лейтенант Соколов. Сказали, что еще одного потеряли, когда к барже добирались. Тимур за несколько дней до тебя появился.

— И всех вас сюда насильно отправили?

— Ага, — Тимур угрюмо опустил взгляд на свою кружку. — Я с друзьями до Свалки добрался. Остановился с ними у барахолки заночевать. Меня пацаны сторожем поставили. Я отошёл только на секунду до ветру! Рядом какая-то аномалия прозрачная появилась и кто-то в спину толкнул. Ну, я в неё и упал…

Судя по сухому кивку Лесоруба, он угодил в «Клетку Удава» примерно так же. Люди Азраила, да и сам он уже не изворачиваются, не придумывают приманки для новых жертв, а просто нагло швыряют их в пространственные ловушки. Скукота!

Тимур взял наши опустевшие кружки, подлить в них еще чая. Пока мальчишка бегал туда-сюда, я просто молча сидел, глядя пусто в железную стену, жуя неторопливо сухую вафлю. Обстановка на «Скадовске» куда мрачнее, чем была в первой «Клетке». Может от того, что народу было больше, или же я воспринимаю всё в тёмных тонах из-за отсутствия Брелок с Саяном? Я хоть помылся, наелся, но на душе всё равно тошно. Из меня будто высосали частичку чего-то важного. В груди словно дыра невидимая. И она периодически больно нарывает, разрастается в ширь. Еще немного и совсем меня всего поглотит.

— А что с долговцами? — спросил я, когда перед носом оказалась новая доза горячего чая.

— Отправились втроем на юг Болот, но вернулся только Сергей, — просто и буднично ответил Лесоруб. — Крысоволки всей стаей навалились. Долговцам бы отступить, спрятаться куда, а они бой решили дать. Волков на себе Платонова обратно притащил, изгрызенного всего. Он мёртвый уже был, а Волков еще надеялся, что его спасти можно. Я его тело в «Студень» опустил, он за баржей растёкся, недалеко отсюда.

Я понимающе кивнул. Сам несколько раз видел такие «похороны». Пусть лучше мёртвого товарища аномалия сожрёт, чем какая-то мутировавшая мразь. Или тебя самого…

После плотного чаепития с болтовней у меня наступил тяжёлый период — стало не хер делать! Я снова прошёлся по всему «Скадовску», осматривая из любопытства каждый уголок. Заглянул на кухню проверить припасы, сунулся-таки на склад и получил нагоняй от Волкова. Немного поцапался с ним, но отступил, побоявшись угрозы остаться без усов. После я тратил время на открытой палубе, рассматривая унылые пейзажи болот. От скуки спас Лесоруб, предложив сыграть с ним в шахматы. Посмеялся, пожаловался, что после пропажи Опоссума у него нет хорошего партнёра. Я, признаться, не любитель долго сидеть на одном месте и пялиться в доску с квадратиками. Жалко стало старика, так что я согласился на пару партий. Заодно развеюсь…

— Нет-нет, слон так не ходит, — Лесоруб со снисходительной улыбкой поставил обратно мою чёрную фигурку. — Он строго по диагонали, а ты как ладья сходил.

— Я думал, это ладья, — я хмуро приподнял фигурку с головой в виде пики. — Почему они такие непонятные?