На воду потекла густая багровая жидкость. Подняв голову с добычей выше, тарк гордо прошагал к берегу. Он пропал из поля моего зрения, я слышал только его гулкий удаляющийся топот копыт. Я приподнялся на колени следом за Лесорубом, пытаясь высмотреть удравшего тарка. К несчастью или же, наоборот, к огромному счастью, он успел умчаться трапезничать.

— Интересная зверюшка, — я отряхнул комбинезон, поднявшись окончательно на ноги, — никогда такую не видел.

— Интересная и опасная, — напарник кивнул, — видел я, как такая «дикаря» на рога посадила. Два «охотника» его завалить с двух стволов пытались! Одного затоптал, другой сбежать смог. Я сам с Волковым пару дней назад от него еле ушел. Смешно, но Удав от тарка спас. Зверьё его боится.

— Ясно, — я хмыкнул, постучав пальцами по магазину автомата. Куда проще от местных мутантов сбежать, чем в бой с ними вступать. И, видимо, не только от мутантов придётся бегать…

Оставшиеся полкилометра до насосной станции мы прошли без приключений. Проблемой для нас стало время. Солнце клонилось к горизонту, сумерки начинали опускаться на болота. Рачки стрекотали всё активней, сидя в своих лужах, предвкушая полную черноту вокруг. Над полоской железнодорожной насыпи небо окрашивалось в оранжевый цвет, а с другой стороны болот оно серело. Воздух становился холодней.

Мы присели на корточки за перевёрнутой лодкой перед хлипким мостом, тянущимся к станции. Вокруг неё, не считая распевшихся водных мутантов, царило молчание. Но меня сильно смущал тёплый свет огонька свечи, видневшийся между широкими щелями в деревянных стенах. Указатель ли это, что «подарок» ждёт нас? Навевает мысль на свечку в копре с бандитами. Может кто-то до нас успел всё самое вкусное утащить?

— Так, давай теперь я первый, — я привстал, уперев приклад «Калаша» в плечо. Указательный палец лёг на спусковой крючок, готовый вдавить его в случае чего. Лесоруб спорить не стал, семенил следом, пригнувшись чуть ниже.

Сложно было красться по доскам моста, когда между ними широченные зазоры и велик риск промахнуться ногой. Или что дощечка не выдержит твоего веса и сломается пополам. Глазами я бегал по террасе станции, надеясь поймать любое движение. Что-то слабо шелохнулось возле огромных баков с трубами, и я быстрее своей мысли перевел дуло автомата. Просто брезент под дуновением ветра. Ни одной живой души.

В пару быстрых шагов я спрятался под навес, присев у деревянных ящиков. Лесоруб сел позади меня, потому как нам двоим в укрытии места уже не хватало. Теперь я смотрел строго на огонек, стремясь поймать в его свете движение. Свечка или же целая керосиновая лампа горела ровно, без помех. Возможно, я накручиваю себя, и на станции никого кроме нас двоих нет. Но лишняя осторожность в пространственной аномалии никогда не повредит.

— Я думаю, «подарок» как раз в той комнате, где горит огонь, — тихо сказал я Лесорубу, не оборачиваясь. — Не может он просто так там гореть.

— А если отвлечение? Не нравится мне тут что-то. Слишком тихо. Тут обычно раки любят загорать. А их будто распугал кто-то. Они после прихода Удава должны были уже вылезти.

— Тарк мог разогнать?

— Вполне. Ладно, чего сидеть тут. Пойдем, что ли?

— Я первый, — вновь подняв автомат, я двинулся еще медленнее к самой станции. На счет раз-два, переставлял крадучись ноги. На вид насосная станция — обычная деревянная насквозь прогнившая халупа с дырявой крышей. Со странными баками с боку и проржавевшими от сырости трубами. И не скажешь, что когда-то давным-давно тут что-то насасывали. Вернее, «там», в настоящей Зоне. Забываю иногда, где нахожусь, так сильно местность похожа на оригинал.

Я замер у края моста, там, где он вливается на основную террасу станции. Сжал челюсти, наступив на узкую доску. Надавил посильнее, проверяя, выдержит и не скрипнет ли. На Лесоруба я не оглядывался, чувствовал спиной, что он держится от меня на расстоянии в два-три шага. Распрямившись, я встал вплотную к стене, ощутив лопатками промозглый холод. Сдвинулся чуть вбок, заглядывая одним глазом в щель толщиною в палец, как раз на уровне моей головы. Ветер проникал сквозь неё в маленькую комнатку с тремя кроватями — топчан и двухъярусная железная. С верхней свисал потемневший от сырости матрас, покрывшийся плесенью. На топчан наброшено кучей тяжелое синее одеяло, куда новее по сравнению с матрасом. Рядом с одноместной кроватью стояла тумба. На ней задорно плясал крохотный огонёк восковой низенькой свечки, а рядом стояло маленькое чёрное радио. Почти такое же, как Азраил подкидывал мне. Но никаких намёков на «подарок» я не вижу. Под одеяло, что ли, этот пидор его затолкал? Я переключил своё внимание на него, прикидывая, не мог ли там залечь крысоволк. И одеяло шевельнулось. Слабо, покачнулось туда-сюда. Я машинально крепче сжал автомат. Услышал сдавленное покашливание. Нет, явно не мутант, а человек. Так, это немного усложняет дело.

Я повернулся к Лесорубу, пошевелив усами в задумчивости. Говорить ему вслух о наличии некоего гражданина внутри станции опасно. Тот хоть и дремлет, но слух может иметь отменный. Нашел, блин, место для ночёвки! Окочурится за ночь! И тут мне пришла в голову неожиданная мысль — а не он ли обещанный монолитовцем «сюрприз»? Не мог же этот неизвестный найти «подарок» и на радостях завалиться спать в продуваемом насквозь домишке? А вдруг ловушка? Ну, разворачиваться и идти обратно глупо, так что рискну. Крикнуть ему, чтоб выходил с поднятыми руками? Нет, может выкинуть чего. Значит надо действовать первым, ошеломить противника.

Я жестами показал Лесорубу, что иду внутрь, а он остаётся снаружи. Старик понятливо кивнул, присев на одно колено за жестяной бочкой у стены. Мысленно попросив у Чёрного Сталкера удачи, я быстро двинулся к дверному проему. Скользнул внутрь комнаты, направив автомат на комок под одеялом.

— Встать! — гаркнул я, как мог сурово. Одеяло дрогнуло с тихим оханьем, откинулось в сторону. На неизвестном была маска-балаклава, да не простая однотонная, а популярная нынче в Зоне, с рисунком в виде черепа. Откуда такая мода среди молодых пошла? Я бегло окинул парня взглядом, не сдержал презрительного смешка. Такой чёрный спортивный костюм с белыми полосками я уже видел. Еле удрал от него по болотам.

— Ого! Ты что ли подарочек с сюрпризом? — воскликнул я с издёвкой. Парень не шевельнулся. Сидел на продавленном полосатом матрасе, приподняв руки в кожаных перчатках. Голые пальцы слегка подрагивали от страха или холода. В комнатку вошел Лесоруб, присвистнув от удивления.