— Уезжаешь?

— Как видишь.

— А с Лизкой чего не пошел? Она ведь звала.

— Да.

— Мог бы и пойти.

— Разрешаешь? — резко спросил Максим.

— Нет, но…

— Оставь ее в покое.

— Для тебя?

— Для себя. Отправь ее в полный игнор. Как будто ее нет и не было. Заставь бегать за собой.

— Я пытаюсь.

— Надо не пытаться, а делать.

— Я попробую.

— И пробовать не надо.

— Понял. — Зыков натянуто улыбнулся и открыл дверцу.

— Ты к ней?

— Нет. В машину пойду.

— Ты под газом. Тебе нельзя за руль.

Зыков оставил свою машину во дворе, и Максим повез его домой.

— Нехорошо как-то с Лизой получилось, — издалека начал тот.

— Я тебе дорогу не переходил, просто появился. Если тебе мешаю, извини, — отчеканил Максим.

— Да дело не в тебе. Она и до тебя на меня не смотрела. Глупо из-за бабы отношения выяснять.

— Бабы делают нас глупыми, — сказал Максим. — Это так же естественно, как холодный лед. Если сделать его теплым, то он станет водой.

— Мокрой и жидкой. Ты не думай, я на тебя зла не держу.

— Не думаю.

— И я не буду о Лизке думать. На службу переключусь. Я сегодня с одним человеком разговаривал. Люди Вильяма на грани большого шухера стоят.

— Это уже интересно.

— Ухват и Томсон готовы друг на друга наброситься. Их Острый стравливает.

— Как?

— Он вроде как только к Ухвату претензии имеет. Если на его месте кто-то другой будет, то Острый на Восточный район не полезет.

— Разговор был или слухи пускают?

— Точно не знаю.

— А надо бы знать. Шаповалов у нас под следствием.

— Тут все от нас зависит. Я и сам думал его засекретить.

— Нам такой стукачок позарез нужен.

— Можно попробовать.

— Завтра будем думать или сейчас?

— Утро вечера трезвее, — с усмешкой проговорил Зыков.

Максим отвез его домой и отправился к себе.

В дом он входил осторожно. Волосинка, прикрепленная к двери, была на месте, но капитан все равно прислушивался и принюхивался.

В доме никого не было. Он нагрел воду, принял душ, вышел из ванной и услышал робкий стук в дверь. Это явно была женщина. Не трудно догадаться, какая именно.

Юрьев сунул пистолет в карман банного халата и открыл дверь.

За порогом действительно стояла Даша, такая же прихорошенная, как и позавчера. В руке сумка, похоже, с чем-то съестным. Максим смотрел на нее с постным выражением лица. Ощущение было такое, что весь свой заряд эмоций он потратил на выяснение с Лизой.

— Заходи.

— Не прогонишь? — Она просияла.

Максим повернулся к ней спиной и двинулся в дом, давая понять, что путь свободен.

Даша прошла на кухню, окинула ее взглядом, поставила сумку на стул и взялась за тряпку. Она протерла стол, поставила на него термосы, которые принесла с собой.

Максим ничего не говорил, просто безучастно смотрел на нее. Зачем что-то спрашивать, если все и так ясно? Для него Даша старалась. К нему пришла. Муж в рейсе, конечно.

— Тебя вчера всю ночь не было, — сказала она.

— Не было.

— Что-то случилось?

— Случилось.

— Ты на меня не злишься?

Сегодня Даша предложила ему на ужин тефтели со сметанно-морковной подливкой. Огурчики, капустка, оливки, сыр, лимон. Она снова поставила на стол бутылку коньяка.

Максим вопросительно посмотрел на нее. Ужин стоит денег, выпивка — тем более. Она-то, может, и не жадная, но что скажет муж, когда узнает?

— Федя из каждого рейса штук по пять привозит. — Женщина прочитала его мысли.

— Себе и тебе.

— В следующий раз бутылка с тебя! — сказала Даша, улыбнулась и робко глянула на него.

— В следующий раз?

— Я еще могу прийти, — промямлила она.

Максим не хотел, чтобы Даша приходила, но сказать ей об этом не решился.

— Тефтели вкусные, — заявил он.

— Я старалась! — Даша просияла, открыла бутылку и наполнила его рюмку.

Юрьев выразительно глянул на нее, она улыбнулась и плеснула себе.

— Ты меня не осуждай, — сказала женщина после третьей рюмки.

Глазки ее разгорелись, щечки порозовели.

— За что?

— Сидим тут…

— Скучно тебе, вот и сидим.

— Да, просто сидим. — Она взглянула на него в ожидании хотя бы намека на протест.

— Просто сидим, — сказал он.

— Мне, наверное, пора?

Максим промолчал. Чем ниже опускался уровень коньяка в бутылке, тем выше поднималось настроение. В душе потеплело, ноги затяжелели. Ему не хотелось выходить из-за стола.

— Еще? — спросила Даша и потянула руку за коньяком.

Но Максим ее опередил, сам взял бутылку.

— Нельзя руку менять, — сказала она. — Голова будет болеть.

Он кивнул, соглашаясь, и Даша сама наполнила рюмки.

Когда бутылка опустела, Максим отправился в спальню и лег на кровать. Пусть Даша приходит. За обратным билетом. Чем скорее она уйдет, тем раньше он уснет.

Какое-то время Даша возилась на кухне, затем, стараясь не шуметь, подошла к спальне, встала в дверях.

— Ты спишь? — из света в темноту спросила она.

— Почти.

— Мне, наверное, уже пора.

Даша явно ждала приглашения. Но Максим молчал.

— Тебе завтра рано на работу?

— Рано, — тихо сказал он.

— И мне.

— И тебе.

— Завтра Федя приезжает.

— Тем более.

— Я пойду?

— В следующий раз бутылка за мной.

— Да, в следующий раз! — Даша ухватилась за эту подсказку и с силой оттолкнулась от дверного косяка.

Ее влекло к Максиму, но все-таки она удержалась от искушения. Он облегченно вздохнул. Не пришлось ему прогонять Дашу.

Да, Рита разрешила ему блудить с женщинами, и он не прочь был воспользоваться этим. Но не сейчас. Сегодня Максим был с Ритой. Через недельку ему снова устроят свидание. А вот когда ее осудят, тогда уже можно будет и гульнуть. Если, конечно, хватит совести.