— Будет сделано, спасибо. Где Бакс?

— Он по точкам сегодня мотается.

— Понятно. А господа боссы?

— Цвет звонил, придёт скоро.

— Хорошо, — киваю я. — Прекрасно. Прекрасно выглядишь.

Она улыбается.

— Ты тоже. Солидно. Сразу видно, человек серьёзный, семейный.

Я усмехаюсь. В это время появляется Цвет.

— О, муж, объелся груш, — подмигивает он.

— Здорово.

— Ну, здорово, коли не шутишь.

— Да, какие уж тут шутки.

— Там на стоянке ментов целое море, — кивает Цвет. — Твоих рук дело?

— Не совсем. Но я знаю, почему они там.

— Да? — бросает внимательный взгляд Цвет. — Ладно, расскажешь. Я сейчас звякну в одно место и подойду.

Он идёт звонить, а я возвращаюсь к Джону.

— Ну, и что это за хрень с бутылкой? Рассказывай, Джон-Джано-Джансуг.

— Короче, — начинает он. — Тут тема такая. Это хитрая комбинация придумана для того, чтобы я вошёл к тебе в доверие.

— Серьёзно? — поднимаю я брови. — Очень интересно. Давай, объясняй свою комбинацию.

— А это не моя идея, это Антип и Мишико придумали.

— Что за Мишико? — интересуюсь я.

— Ну, — разводит руками Джон, — Мишико Большой, человек авторитетный во всех смыслах. Большой человек. Он решения принимает, а остальные исполняют.

— И? Что придумал этот большой человек?

— Он послал меня и того, что бутылку кинул…

— Так-так, — подбадриваю я своего собеседника. — Не останавливайся, продолжай.

— Ну, на этом всё. Он кидает, а я тебя предупреждаю, то есть спасаю от лютой смерти. Ты понимаешь, что я на твоей стороне и проникаешься ко мне доверием. План такой. Как тебе?

— Неплохо, — киваю я. — Неплохо.

Подходит Цвет, и я представляю их с Джоном друг другу.

— А эти твои Антип и Мишико знают, что мы с тобой уже встречались?

— Зачем спрашиваешь? Не знают, конечно.

— О чём толкуете? — интересуется Цвет.

— Да, вот…

Я их знакомлю.

— И какой дальше план? — спрашиваю я. — Вот ты вошёл ко мне в доверие, и? Что, мочишь меня или что?

— Нет, решили, что сразу мочить не будем.

— Почему?

— Надо внедриться, как следует изучить структуру и попытаться её потом использовать для себя.

— Ничё так, планы у вас, — качает прищёлкивает языком Цвет. — А мы чё, типа недоумки или что? Почему мы сразу тебе все карты раскрыть должны? То есть мы типа не догоним, что с бутылкой подстава могла быть? Тем более, как я понял она и вспыхнула-то не по-настоящему, а так, чисто для проформы.

— О чём спор?

Подходит Ферик.

— Здравствуйте, Фархад Шарафович, — улыбается Джон.

— А-а… — тянет он. — Красавчик? Здравствуй, если серьёзно.

Ему приходится всё объяснять с самого начала.

— А чтобы вы были более доверчивыми, — говорит Красавчик Джон, — они хотят купить у вас несколько партий дурман-травы.

— Так мы же не по этой части, — отвечаю я, пристально на него глядя.

— Ну, как… — немного тушуется Джон. — Слава Фархада Шарафовича, как говорится, впереди вас шагает.

Ферику становится неуютно, и он ёжится под моим холодным взглядом.

— Так тут же ничего такого, — разводит руками Джон и улыбается. — Чисто транзит, никто из наших невинных граждан не пострадает. Дети не пострадают. Вообще никто. Вы привозите от своего поставщика в Афганистане, отдаёте нам… Ну, то есть, мне, как человеку Мишико. Не прямо мне, конечно, тут будет небольшая бригада. Ну, и вот, мы уже дальше отправляем по своим собственным каналам в Европу.

— Это что за каналы такие? — хмурюсь я.

Не хватало ещё, чтобы они кого-то из Куренковских людей для этого использовали.

— Не, тут я пока ничего не могу сказать. Сам ещё не знаю.

— А какова страна назначения?

— Неизвестно пока. В смысле, мне. Потом скажут, если вы подтвердите интерес.

— То есть, у вас есть подвязки на таможне? Или с экспортёрами работаете? Или и то, и другое?

— Говорю же, не знаю.

— Нет, — качаю я головой. — Придумайте что-то другое, чтобы мы тебе типа поверили. И бригада ваша, если сюда приедет, здесь навеки и останется. Понимаешь меня?

Повисает пауза.

— Ну… — наконец, подаёт он голос. — Ради победы и достижения цели можно ведь и… ну, как бы тактическое отступление допустить.

— Зачем нам это, Джон? Мы и так получим то, что хотим, без вот этих выкрутасов. Нет.

— А какого размера партия? — осторожно интересуется Ферик.

— Пятьдесят кило гашиша, — отвечает Джон. — И пятьдесят героина.

Героин делают в Пакистане, в Афгане для него только сырьё производят, поэтому не так всё просто. Лицо Ферика делается каменным и непроницаемым, он прикрывает глаза. Пытается закупориться, чтобы невозможно было понять, что у него на уме. Но я его насквозь вижу.

— Нет, Джон, — повторяю я. — Ни гашиша, ни герыча, ни кокоса и ничего другого. Нет и точка. Каждый, кто приедет сюда от ваших, будет уничтожен. Завалим наглухо. По вашим правилам никаких игр не будет. Если хочешь после всего работать с нами, будешь делать, что я скажу уже сейчас. Не хочешь — досвидос. Никто не держит. Капито?

— Всё-всё, чего ты горячишься? — поднимает руки Джон. — Понял я, понял. Нет значит нет. Хотя зря, вариант беспро…

— Я же сказал, по-моему! — перебиваю я.

— Да, да, всё понятно. Чего ты кипешуешь, Бро? Я же говорю, я тебя понял.

— Да, — соглашаюсь я, — ты так говоришь. Но ты не выглядишь, как человек, который действительно всё понял.

— Бро, я понял, — подтверждает свои слова Джон. — Мне всё ясно. Ты не хочешь иметь ничего общего с наркотой. И с нашими людьми — тоже.

— С бойцами я может и познакомлюсь, — соглашаюсь я. — Но вряд ли им это понравится. Так что, давай обойдёмся безо всей этой херни.

Ферик не произносит ни слова, Цвет тоже, но он, хотя бы, не превращается в мраморную статую с застывшим взором, а, напротив, наблюдает за происходящим с большим интересом.

Если честно, я пока не знаю, нужен он мне или не так уж, чтобы очень. Надо понаблюдать, присмотреться, подержать рядом, но не открывать