Ах, какой плов прекрасный, ароматный, вкусный, ещё и с перепелиными яйцами. Взрыв мозга, короче.

— Сейчас некстати, — поясняет Платоныч, — потому что именно сегодня я получил предложение, от которого бы не хотелось отказываться.

— Да-а-а? — заинтересованно тяну я. — И что же это за предложение такое? Это то, о чём я думаю?

— Не знаю, — лукаво улыбается он.

— Дядя Юра, не тяните, — качает головой Наташка, перешедшая в последнее время с Юрия Платоновича, на дядю Юру.

Дурной пример заразителен.

— Сегодня вызывал министр и сказал… — Платоныч делает театральную паузу.

— Ну?

— Ладно-ладно. Короче, предложил мне должность зама. Но с условием, что академию я закончу экстерном ещё в этом году.

— Вау! — восклицаю я. — Ну, это же круто! И почему мы ещё не пьяные в стельку?

Я подзываю официанта и делаю ему специальный заказ. Он кивает и через некоторое время приносит нам графинчик с янтарной жидкостью.

— Виски? — поднимает брови Платоныч, вытащив стеклянную пробку и осторожно понюхав содержимое.

— Точно! — киваю я. — И знаешь какой?

— Да неужели? — удивляется он.

— Именно!

Это значит, что виски здесь контрафактный, но очень достойный, сделанный в Сибири на нашей собственной винокурне.

— Хо-хо! — смеётся Платоныч. — Ну, ладно, тогда вздрогнем. Конечно, рановато мы празднуем, но…

— Мы не празднуем, — говорю я. — Мы просто отмечаем получение предложения, причём, заметь, никто ещё и не спрашивал, каково будет твоё решение. Торопиться не следует, нужно всё хорошенько взвесить.

Мы дружно смеёмся.

Вечер длится недолго, но зато сидим мы душевно. Рассказываем в красках про отдых на Брежневской даче, про поэтов и про Джансуга-Джано-Джона.

— Надо с ним поосторожней, — качает головой Большак. — Прямо какой-то зелёный берет, в одиночку пробрался сквозь джунгли, чтобы встретиться. Не знаю, не знаю…

— Согласен, история непростая, подумаем ещё, как с ним поступить…

Поужинав, мы разъезжаемся по домам.

— Вот, что я хочу сказать, — качает головой Андропов.

Утро начинается с очередного совещания или мозгового штурма с ним и со Злобиным.

— Это выводы, которые я делаю из рассказанного тобой, — говорит председатель. — Другой информации у меня нет, так что остаётся верить тому что ты ничего не путаешь и, тем более, не меняешь сознательно. Впрочем, эта задача была бы непростой, да?

Он пристально смотрит мне в глаза, а я лишь плечами пожимаю. Что тут скажешь…

— Когда бригада Ельцина возьмёт власть в свои руки, это будет выглядеть как стандартная элитная революция, — кивает председатель. — Надо признать, что сейчас в нашей изрядно закостеневшей системе управления, социальных лифтов практически не осталось. Может, я и утрирую, но в целом можно так сказать. И оказывается, что менее, чем через десять лет вся наша номенклатура, привыкшая к привилегиям, придёт к внутреннему соглашению — превратить свою власть в материальную собственность. В богатство. Правильно?

Я задумываюсь. Красиво излагает, ёлки-палки. В уме ему не откажешь…

— Пожалуй…

— То есть суть революции девяностых заключается в том, что «старые дяди» отдадут свои привилегии и полномочия новому поколению, предоставив этим условно молодым людям возможность социального продвижения, так?

— Не слишком это узкая трактовка?

— Если отбросить шелуху, то это и останется в итоге. И новоявленные певцы свободного рынка заявят, что их не интересуют экономические результаты приватизации. Их будет волновать лишь одна вещь: создание ситуации, в которой «проклятый социализм» никогда не сможет вернуться. Именно такую задачу будет решать команда Ельцина. Хоть и с огромными издержками и потерями, буквально разгромив, уничтожив страну, с этой задачей он справится. Я верно понял суть?

— Думаю, да, это верно.

— Но у команды Ельцина будет одна большая проблема: они унаследуют от предыдущей команды, то есть от нас, правителей сегодняшнего дня, неспособность к качественному, правильному, разумному управлению. Вернее, не так, пойдёт катастрофическая деградация. Наша сегодняшняя система управления требует серьёзного реформирования. Но даже она на порядки выше того, что сложится при Горбачёве. А при Ельцине даже по сравнению с горбачевским периодом, управленческие качества номенклатуры станут катастрофически низкими. И, в дополнение к этой управленческой катастрофе, воровская каста быстро срастётся с командой Ельцина, и дальше уже просто снежный ком. Трагедия и падение.

Он прикрывает глаза и подпирает голову руками.

— Команда Ельцина, — говорю я, — будет неуклюжей, как слон в посудной лавке и эффективно управлять страной, особенно в условиях необходимости развития, им окажется не по плечу. После дефолта на короткое время придёт команда настоящих профессионалов, но их быстро сожрут. Они могли бы пересмотреть итоги приватизации, а это было бы слишком опасно. Власть перейдёт к представителям оргпреступности. Криминал разрулит проблему своим способом — ограбив и захватив все, что было приватизировано в девяностые.

— Будем резать, — говорит Андропов.

— Не дожидаясь перитонита, — добавляю я.

— Под корень, — кивает он. — Что скажешь, Леонид Юрьевич?

— Я согласен, только замечу, что это ни от чего нас в будущем не защитит. Потому что, как я понимаю к власти будут рваться бандиты новых поколений, а не эти вот наши с вами блатные урки.

— Они тоже, — хмыкаю я. — Мне кажется, резать однозначно нужно, но это не самое сложное. Самое сложное создать в обществе неприятие всей этой уголовной субкультуры. И, опять же, если всё продумать и сделать, как надо, история будет уже совершенно другой. Без всей этой дикости девяностых. Направленная исключительно на развитие и позитив.

— Ну, что же, — резюмирует председатель. — Будем готовиться к этой важной… э-э-э…

— Жатве, — подсказываю я.

— Да… И в конце следующего года ударим по всем фронтам, а за это время нужно всё хорошенько подготовить. И это касается не только борьбы с преступностью, но и всего остального. Брагин, ты принёс служебную записку по структуре «Факела»?

Я подаю.

— Хорошо, ознакомлюсь сегодня.

— Чем дольше размышляю, — качает головой Злобин, когда мы выходим от Андропова, — тем меньше понимаю, зачем ты всё ему рассказал?

— В смысле?

— Что знают двое, то знает свинья, как говорят наши французские друзья.

— Нас с вами, как раз, двое, но ресурсов бы нам не хватило, Леонид Юрьевич.

— Нашли бы ресурсы, — немного сердится он, — потихонечку бы всё обтяпали. Стригли бы купоны до самого конца,