должен оберегать людей, а не подвергать их опасности. И это в тебе заложено.

— Они что в опасности? — переспросил Сальвадор. — Нет. Все в порядке, только Гектор не выспался. И, к тому же, за все отвечать буду не я. Я — всего лишь программа. Отвечать будешь ты!

По четвергам Сальвадор устраивал танцы для экипажа на смотровой палубе. Он сам подбирал музыку разных эпох и сам вел все это действие, перемежая рассказы о композиторах и певцах, желчными шутками. Он становился все более едким, как часто случается с людьми, которые знают слишком много и поэтому уже не смотрят на мир с удивлением и радостью. Судовой врач и психолог Модеста, внимательно следила за развитием Сальвадора и часто обещала — «вы еще от него наплачетесь». Она была против самостоятельного развития искусственного интеллекта и считала, что человек должен руководить этим развитием и не позволять лишнего. Своих детей у нее не было, но если бы были, то можно было себе представить в каких ежовых рукавицах она бы их держала.

Но члены экипажа, особенно женщины, без умолку нахваливали программу и, наверное, втайне мечтали заполучить такого мужчину. Во всяком случае, Лорин постоянно сравнивала его со своим Рави, который теперь не спускал с нее глаз и следил за каждым шагом. Понятно, что к Сальвадору он ее не ревновал, ведь у того совсем не было тела. Рави сомневался и в том, что у программы есть душа, поэтому был относительно спокоен, но иногда давал выход своему недовольству. Обычно это выражалось в туманных стихотворных намеках, где среди лилий и роз некая женщина изменяла ему с… неизвестно с кем.

Чтобы окончательно покорить всех, Сальвадор решил сыграть на гитаре и спеть старинную испанскую песню. Тягучую и печальную. Надо сказать, что у него неплохо получилось. Понятно, что он играл и пел очень точно, ни разу не попал мимо ноты, но при этом делал равномерные паузы между словами, что придавало исполнению определенную механичность.

Танцевало всего лишь несколько пар, потому что женщин на станции было мало. Суровая Модеста пригласила профессора, и воспользовавшись шумом, успела прошептать ему несколько слов, от которых профессору стало нехорошо. Вернее, нехорошо ему было с самого утра, еще когда состоялся разговор с капитаном. Но сейчас еще и психолог сообщила, что ее тревожит поведение программы, потому что оно не укладывается в психологию искусственного интеллекта, и может оказаться опасным.

— Если бы мы находились на Земле, — добавила Модеста, — то я первая посмеялась бы над этим казусом. Но здесь нельзя рисковать. На всякий случай, подключите Нави, пусть он пока не реагирует на команды и вообще никак себя не проявляет. Ведь может случиться так, что у нас просто времени не хватит налаживать его снова.

— Ты права, — ответил профессор. — Мы так и сделаем. Главное, — он перешел на шепот, — главное, чтобы он ничего не узнал, ведь у него есть доступ ко всему…

— Значит, ограничь его доступ. Неужели так трудно? Запусти их по разным каналам и проследи чтобы они не соприкасались.

Конечно, Модеста рассуждала как психолог: «Чтобы избавиться от стресса — нужно устранить источник стресса» — гениальный совет психологов всех времен и народов, и практически невыполнимый.

— Я подумаю, — ответил профессор.

А что он еще мог сказать? Самого его пугало и то, что Сальвадор установил круглосуточное наблюдение за всеми. Он в любую минуту знал кто и чем занят. Кто с кем говорит и о чем. Если бы, например, капитан решил бы установить на станции диктатуру, то с помощью программы это произошло бы за пять минут. Конечно, пятнадцать человек, запертых в ограниченном пространстве, не могут сформировать государство. Но что может случиться, если программой заинтересуются власти настоящего государства на Земле? Бесконечное количество со-образов с единым пунктом управления давало бесконечные возможности тому, кто завладеет этим пунктом. Скорее всего, пункт управления опустят в бункер, чтобы никто не смог ни изменить программу, ни отключить ее, и станут охранять денно и нощно. И самое страшное, что связь с каждым со-образом Сальвадора двусторонняя. Он сможет и разговорить кого-то на крамольные разговоры под видом лучшего друга…

Какое уж тут радио, телевидение и даже интернет. Это совсем другой уровень, способный одномоментно превратить любую страну в театр марионеток. А если это распространится на всю планету?

Профессор зажмурил глаза словно увидел все это воочию. Он никогда не размышлял о своей работе в таком ключе. И будущее со своим страшным оскалом заглянуло в его глаза.

Глава 11

В тот день Сальвадор снова проводил тематический вечер. Он выбрал странную тему «Конец света», хотя, конечно же, такое предложение было воспринято как шутка, и собравшиеся с нетерпением ждали чего-то веселого и смешного. Любители вечеринок от искусственного интеллекта уже собрались на смотровой палубе. Все давно уже решили, что это самое удобное место для игр и танцев. Там было достаточно места для всех, но, надо сказать, что приходило обычно человек десять, иногда меньше, потому что остальные не могли оставить свои посты. Сальвадор уверял, что все находится под его присмотром, и ничего не может случиться, пока они здесь развлекаются. Но капитан Гектор всегда оставлял своих работников на местах, и сам вообще никогда не приходил, считая, что второй помощник Рави прекрасно заменит всех отсутствующих.

Вечер начался, как и было принято, с вводной лекции в исполнении Сальвадора. В этот раз он рассказал о различных верованиях древности и о том, что конец света обозначен у всех народов, а это значит, что его и вправду следует ожидать. Слова были встречены аплодисментами, как и всегда.

— А теперь посмотрите на экраны, — взывал Сальвадор, — вот так изображали конец света в разные времена.

И, действительно, со всех экранов смотровой палубы исчезла прямая трансляция пространства, окружающего станцию в космосе, и, вместо нее, появились жуткие картины средневековых живописцев полные огня, черепов и разрушений. На всех присутствовал один и тот же огромный человек с со светлой окружностью над головой.

— Это христианское учение. Так христиане изображали своего бога. — Продолжал рассказывать искусственный интеллект.

— Мы в курсе, — выкрикнул Данте. — Давай дальше.

— А дальше, — строго ответил Сальвадор, — все должно исчезнуть и вернуться к

первобытному хаосу.

— Только этого и не хватало, — ответил Франц, забыв даже отхлебнуть кофе из чашки, которую уже поднес к губам. — Ведь ясно же, что все это — сказки.

— Да. Я тоже думаю, что все это сказки. Но, мы можем обезопаситься от