Облака все так же быстро летели вдаль, луна пятый час все так же играла со мной в прятки. Скоро будет светать. Возле двери стояла собранная сумка со всем необходимым. Все мои сбережения до последнего, переведены на счет больницы. Я сижу готовый к старту… В джинсах, кедах, рубашке.

Двести десять дней ожидания, двести десять дней боли, двести десять дней страха. Завтра новый отсчет. Только вопрос… вперед или в ноль? Мне страшно. Мне очень страшно, и мне некому это сказать. Никто не возьмет меня за руку, и никто не заметит… если я не вернусь.

За двести десять дней я понял одно… Я взрослый, одинокий трус… с будущим, окрашенным в зыбкий цвет.

Разговор с богом

– Зачем? Зачем ты это сделал? – я пристально смотрела в его прозрачные глаза.

– Я ничего не делаю просто так, – он нежно, по-отцовски положил руку на мое плечо, и я почувствовала исходящее от нее тепло. – Всему происходящему есть свое объяснение. Все, что случается с вами, людьми, не случайно.

– Тогда объясни мне. Я запуталась. Не понимаю. Я ищу ответ, но упираюсь в постоянный глухой тупик. Я спокойно жила, дышала, ходила. Я выключила жизнь и, думала, навсегда. А что теперь? Зачем ты включил свет?

– Я всего-навсего подарил тебе любовь. Истинную, неземную, настоящую. О ней даже не пишут в ваших книгах. Миллионы моих детей проживают жизнь, так и не познав ее. Мужчины встречают женщин, женщины встречают мужчин, они создают ячейки общества, рожают детей, накапливают совместное имущество, а потом с остервенением отгрызают его куски обратно. Некоторые из вас совершают ритуал венчания, не понимая, что это на века. Они живут по-разному – мирятся, привыкают, возможно, даже получают удовольствие, иные, наоборот, разбегаются в разные стороны и ищут новые ощущения, которые устойчиво пытаются назвать любовью. Возможно, по земным стандартам это и есть любовь, но это совсем не то, что я подарил тебе. Люди живут в суете, забывая о вечном. Проблемы, не стоящие внимания, мечты, не достойные осуществления. Кто-то ищет побогаче, кто-то постройнее, кто-то хочет заполучить ум, а кто-то жилье, кому-то не хватает домработницы, кому-то изящного серого материала для отработки навыка «пилить», а кто-то хочет элементарный статус в обществе, ну или просто спасается от голого одиночества. Понимаешь? Это все вы, люди, называете любовью. Разве это так? Ведь любовь – это наивысшая эмоция. Это самоотдача. Самоотдача себя всего… полностью… с головой, душой, сердцем. Любовь – это не себе, а от себя… безвозмездно. Любовь – это экстаз, это эйфория, а не грудастая блондинка рядом… для статуса. Я дал тебе самое лучшее, что может произойти с человеком, что же не так?

– Лучшее, что может произойти с человеком, – тихо сама себе буркнула я поднос и отвернулась к окну.

Я жила на земле, по земным стандартам. Я пыталась любить так, как меня учили с детства. Шаблонность мышления, накопленная годами, давала о себе знать. Где-то нутром я чувствовала подвох, но продолжала свой путь по заложенной кем-то схеме. В какой-то момент я остановилась, осмотрелась вокруг и четко осознала: я устала. Устала от суеты, от постоянного бега по кругу, устала от мнимого счастья, самообмана. Ведь я суетилась, бежала, как и все… Искала, хотела, стремилась. И вдруг в один миг поняла: не могу больше. Все не то и не так. По инерции я все еще тыкалась в стены в поисках выхода из этого порочного круга, а потом поняла – его нет. И я остановилась. Я замерла. Вокруг все было не мое, чужое. Чужие люди, чужие мысли, чужие поступки, чужая я. Рывком опустив рубильник, я выключила чужую жизнь, со всей ее суетой. Не могу сказать, что новое состояние «неживого» человека меня полностью устраивало, но так было спокойней и честнее. Честнее по отношению к себе. Остановив гонку, я выдохнула и спокойно побрела по земле, не испытывая сильных эмоций, наблюдая со стороны за происходящим.

Желания и потребности свелись к минимуму. Хорошая книжка и чашка чая часто заменяли мне общество. Я не нуждалась в заботе, в поддержке, мне было комфортно сам на сам, во всяком случае я себя в этом четко убедила. Вечные подъемы и спады, постоянное разочарование, страх одиночества, гонка за мнимым счастьем меня утомили. И я остановила этот цикл. В один миг заглушила мотор, и стало ровно, спокойно, тихо. Стало никак. Никто тебе… Никому ты. Сам себе. Самодостаточности мне хватало, чтобы не нуждаться в статусе жены, статус любовницы меня всегда не устраивал, я любила играть только сольные партии либо не играла вообще, а большая и светлая любовь, как в книгах, проходила и улетучивалась при первых ухабах на ее пути. В жилье я не нуждалась, злых родителей, от которых убегают к мужчинам во спасение, у меня, к счастью, не было, обеспечивала я себя сама, а пилить я не любила с детства ни древесину, ни мозг. Постройнее, поумнее, с крутым статусом в обществе… Все это меня не цепляло. Об этом я не думала. Если честно, со временем я перестала думать вовсе. Я поняла, что легче жить не думая.

Мужские плечи, в которые я пыталась уткнуться, были зыбки и не надежны. Почему-то в самый нужный момент они всегда терялись. У меня не было к ним ни претензий, ни обид, просто мне откровенно надоело упираться в пустоту, и я уперлась в свое собственное плечо и замерла. Впала в такую вялотекущую жизненную спячку. Сонный зритель в партере. На сцене – бурное действо под названием «жизнь», а я где-то в бельэтаже, в стороне, в тени. Я закрылась от окружающего меня мира с четким осознанием, что наблюдать за жизнью из окна мне комфортней. И я привыкла к этой мысли, а может, смирилась, и, в общем, если я не начинала думать, меня все устраивало. Но вдруг в мое грязное, запыленное окно постучали. Неожиданно, без спросу. Признаюсь, я не была готова и, более того, не хотела этого. Но, как я сейчас поняла, все было решено за меня свыше.

Он просто шел мимо моей жизни и случайно заглянул в нее. Так мельком, мимоходом. Я даже не заметила его сразу, а когда узрела, плотнее задернула шторы, пытаясь спрятаться за ними, чтобы продолжать наблюдать за происходящим вокруг из своего маленького мирка. Спокойно, не дергаясь, не переживая. Сидишь, пыль смахиваешь. Но нет. Он мало того что остановился и постучал, а когда я не ответила, выбил к чертям и так треснувшее стекло, вырвав раму с корнем. Если честно, мне было очень страшно. Привычная размеренная жизнь «за стеклом» пошатнулась. Ритм, установленный мной, сбился, а в голове появилась уйма ненужных мыслей, которые нужно было думать. Опять думать.

Но его это не смущало. Он стоял, сверкая своей невероятной улыбкой, на которую я готова была смотреть часами. В теле стало появляться тепло. Нет, не то, что вы сейчас подумали… Мужчина, женщина, внутри теплеет, в животе бабочки, нет, не этот бред. В теле стало появляться живое тепло, как у живых людей. Понимаете? Живая улыбка, я успела от нее отвыкнуть, и сразу она была похожа на оскал испуганного, загнанного в угол зверя, но мышечная память делает свое дело, сами понимаете. Живые мысли, не серые, тяжелые, а такие, как стая колибри в голове и радугой. Но я старалась, я боролась, я не позволяла себе, я тормозила себя. Я забивала окно досками, пряталась за ним, пытаясь вернуть привычный ритм жизни. Но когда ты мертвый и вдруг чувствуешь живое тепло внутри, хочется еще и еще. Это как наркотик, понимаете?