Далее, господин Алафернов опять-таки продал свою фирму подназванием «Электра» тому же Растудыкину В.В., проживающему, как не труднодогадаться, в деревне Запечье, и так далее.

Лола просмотрела последний файл. Каково же было ее удивление,когда оказалось, что владелец фирмы «Семенов и сын» господин Семенов такжепродал свою фирму все тому же Растудыкину В.В.

Похоже было на то, что таинственный В.В. Растудыкин,проживающий в деревне Запечье, прибирает к рукам весь малый бизнес в городе и скоромы увидим появление еще одного олигарха.

«Нет, ну какая же наглость со стороны этогоАветисова! – возмутилась Лола. – Ну хоть бы трех-четырех нашелподставных алкоголиков или уж двух! А то на все про все у него один и тот жеРастудыкин! Просто-таки душа горит позвонить в налоговую полицию. Рука сама ктрубке тянется! Но нельзя. Во-первых, у меня другой профиль, а во-вторых, внашем деле еще не хватало налоговиков!»

Она быстро списала все данные владельца заводов, газет,пароходов Василия Растудыкина на листочек и выскочила из офиса. Дверь самазахлопнулась за ней, и Лола припустила по лестнице, от души надеясь, чтокто-нибудь зайдет в туалет и выпустит оттуда грымзу-секретаршу до концарабочего дня.

Леня подключил к своему телефону «антиАОН» – прибор, непозволяющий автоматически определить номер позвонившего абонента, на трубкунадел насадку-модификатор, неузнаваемо меняющую голос. Он подумал, что в егоработе без современной электроники нельзя и шагу ступить, но все-таки есть инеизменные, вечные ценности – умение внушить доверие, наблюдательность,ловкость рук, наконец.

Подготовив аппаратуру, он набрал домашний номер Аветисова.

Николай Афанасьевич Аветисов снял трубку и услышал странныймеханический голос, лишенный человеческой выразительности, холодный, звенящий –невозможно даже понять, мужской или женский.

– Я звоню по поводу известной тебе папки.

– Какой папки? Кто это говорит?

– Ты знаешь, кто это говорит, – в механическомголосе, несмотря на его невыразительность, появились издевательские нотки, –и прекрасно знаешь, какую папку я имею в виду.

– Я ничего не знаю! – На какую-то ничтожную долюсекунды у Аветисова потемнело в глазах.

– Ты все прекрасно понимаешь. Ты пытался мне угрожать,но это в прошлом. У тебя больше нет папки.

– Что?! – Аветисов похолодел.

– Что слышал. Тебе что-нибудь говорит фамилияРастудыкин? Василий Васильевич Растудыкин? А деревня Запечье Ленинградскойобласти тебе знакома?

После этих слов в трубке раздался холодный механический смех,напомнивший Аветисову культовый фильм шестидесятых годов «Фантомас»,сменившийся короткими гудками отбоя.

Леня отставил телефон и повернулся к своей напарнице:

– Это был выстрел наудачу. Если я ошибся и Аветисовпрятал папку в другом месте, придется начинать все сначала. Но если папкаспрятана действительно в этой забытой Богом деревне, он сейчас же броситсяпроверять ее. И обязательно перепрячет – ведь раз мы узнали про Растудыкина,место перестало быть надежным. Хорошо, что в эту чертову деревню ведетодна-единственная дорога.

По просьбе Маркиза его приятель Ухо дежурил у парадной, гдежил Аветисов. Через некоторое время он сообщил, что объект выехал из дома.

Операция «Запечье» вошла в свою решающую стадию.

Лола сосредоточенно потрудилась над своим образом.Театральный опыт не пропал даром, и через час из зеркала на нее смотреларазбитная деревенская деваха с веселым блудливым взглядом и румянцем во всющеку. Традиционный теплый полушерстяной платок в немыслимо ярких цветах идлинный фиолетовый китайский пуховик окончательно довершили образ.

Леня переоделся в свой «театральный» костюм, и они выехалина место проведения операции.

Маркиз высадил Лолу на дороге, вытащил из багажника мешок ипоехал ближе к городу, где спрятал машину в кустах и устроил засаду. От Уха,сопровождавшего машину Аветисова, поступили сведения, что объект вырулил напроселок, ведущий к деревне Запечье.

Если бы дело происходило весной или осенью, то для того,чтобы посетить деревню Запечье, Аветисову понадобился бы гусеничный трактор,потому что по такой грязи даже джип не пройдет. Но сейчас был конец февраля,сильной метели не было примерно с неделю, так что местные успели утоптатьдорогу.

Лола уселась на свой мешок и приготовилась к длительномуожиданию.

Дорога была не очень оживленной – за час по ней проехалидве-три машины. Один из проезжавших водителей остановился возле симпатичноймолодки и предложил подвезти ее до города.

– Ой, дяденька, – затараторила Лола, изображаядеревенскую простушку, – я Ваську жду, скоро Васька с Тоськой здесьпоедут, я с ними договоривши, они меня забрать обещавши, так что я уж их будудожидаться…

– Ну, как хочешь. – Водитель махнул рукой и уехал.

Лола здорово замерзла. Несмотря на три свитера, которые онанадела под пуховик, чтобы казаться толще, холод пробрался к ее телу. Онапоследними словами ругала Маркиза с его завиральными идеями и уже решилаплюнуть на операцию, остановить первую машину, которая поедет в сторону города,и уехать с этой проклятой дороги. Единственное, о чем она сейчас мечтала, былагорячая ванна.

Вдали показалась направляющаяся к городу машина.

Лола выскочила на середину дороги и замахала руками.Водитель затормозил – на узкой дороге Лола в необъятном пуховике и ее огромныймешок представляли серьезное препятствие.

Лола бросила взгляд на машину, прочитала ее номера иоблегченно вздохнула – это была «тойота» Аветисова.

– Ну чего тебе, чего тебе надо? – недовольнопробурчал средних лет мужчина, выглянув в окошко машины.

– Дяденька, мне бы до города, как бы мне до городадобраться, до города меня не подвезешь? А я заплачу, я разве не понимаю, бензинже он дорог, он же ой как подорожавши, это же страшное дело! – тараторилаЛола, надвигаясь на водителя удачно выпирающим из пуховика бюстом.

Аветисов поморщился: ему явно не хотелось сажать в своючистую, аккуратную машину деревенскую девку с ее мешком, которая явно наследитв салоне, напачкает, натащит мокрого снега…

А Лола не унималась:

– Дяденька, я тут на дороге уж который час торчу, всяуж перемерзла, вся окоченела, еще немножко, и вовсе заболею, а у меня в мешкекабанчик, в город его надо, такой кабанчик жирненький, прямо объедение, а никтопо дороге-то не едет, а я уж так замерзла, так замерзла, мочи нет! Ну подвезидо города, а я тебе заплачу!

Румяные щеки девахи внушали сомнение в том, что онанаходится на грани замерзания, но мешок удачно перегородил проезжую часть, асама красотка навалилась на крыло машины и не думала сдаваться…