язык до марта, она собиралась предложить фиктивный брак, от которого он вряд ли откажется. Она не будет мешать ему, он ей. Легкая нотка тревоги, конечно, в этом плане имелась, но Мирта предпочитала думать о хорошем.

— Спасибо, дорогие мои, — она улыбнулась, попытавшись придать выражению лица искренность. — Непременно почитаю сегодня ночью, спать совсем не хочется. Но, простите, сделаю это в одиночестве. Может, попрактикуюсь.

Шутка получилась плохой, потому что замялась даже Монти. А может, такой реакции Мирты никто не ждал, и ее хотели просто смутить. Как бы там ни было, но события дня придали Мирте решимости, и она, поднявшись, сказала:

— У меня вечерний массаж через десять минут. Мне придется с вами на сегодня попрощаться.

Может, этикет она и нарушила, но встречи со старшими компаньонками Мирты никто не хотел, поэтому девушки с нежеланием засобирались. Не иначе как хотели провести в лучших покоях замка полночи. Их-то расселили в комнатах по пять человек, да и соседей они явно не выбирали.

В дверях Клементина обернулась:

— Если нужна будет помощь, зови.

Что имела в виду Монти, было всегда трудно понять, но Мирта решила на этот раз не ломать голову. Времени для побега оставалось мало, нужно было воспользоваться шансом, который дали подруги. Накинув синий плащ с капюшоном, какой носили все девушки из рода Готтендамеров, она выскользнула за дверь и, схватив за ворот охранника, слегка притянула его к себе, сама не поднимая головы.

— Наша дорогая Мирта уснула, а мне вот не спится. Приходи, как освободишься. Через три часа в зимнем саду, хорошо?

Она знала, что караул сменяется каждые два часа, как и то, что компаньонки часто флиртовали с охранниками. Парень судорожно кивнул, сжал ее руку, но она быстро выскользнула, оставив ему на память пару виноградин, которые стянула с фруктового блюда подруг. Угощение компаньонки забрали с собой — тоже боялись строгих тетушек. Виноградины — символичный подарок. Мирта с удовольствием слопала бы их сама, но надо было чем-то завлечь охранника.

Пока Мирта спускалась в кухню по лестнице для слуг — благо, Бри оказалась словоохотливой и заранее ей рассказала, где что находится, в голове все слышался странный крик с улицы, да вой снежных котов. Метель разбушевалась не на шутку, грохоча даже сквозь замковые стены.

О герцоге Маранфорде она не думала, Мирта привыкла решать проблемы по мере их поступления. А вот Леон Карро уходить из ее головы не собирался. Колдун сидел в подземелье и наверняка посылал ей мысли о себе. Так, он надоумил Мирту, что нужно обязательно принести ему перекусить. Может, то и были ее собственные желания, но почему бы их не совместить?

Набег на кухню прошел удачно. Слуги еще сражались с бардаком в столовой, а замотанная повариха на просьбу Мирты сделать ей пару бутербродов молча кивнула в сторону кладовой, дверь в которую уже даже не закрывалась. Ночью о субординации забывали, что Мирте было только на руку. Вооружившись корзинкой, она пробежалась по полкам, отметив, что гости серьезно опустошили хозяйские запасы. Интересно, хозяева выставят счет за гостеприимство только Готтендамерам или всем остальным тоже? В корзинку поместился батон, головка сыра, два помидора, пучок зелени и бутылка с брусничным соком. Мирта проходила курсы кулинарии в теории — дама Готтендамер не должна была касаться кастрюль и половников, однако имела весьма отдаленное представление о сочетаемости продуктов и способах их приготовления. Когда-нибудь она спечет собственный шоколадный кекс, но сегодня ограничится бутербродом. Сунув в корзину пару тарелок, нож и разделочную доску, Мирта вышла из кухни обратно на служебную лестницу и принялась спускаться в подземелье.

Ей совсем не было страшно, несмотря на то что снаружи завывали на разные голоса, а количество масляных ламп на стенах уменьшалось по мере того, как ступеньки опускались ниже. Дом Готтендамеров в Ливонии не имел башен и не был даже близко похож на замок, однако был куда больше и просторнее. Без карты в нем можно было заблудиться. В этом же замке Мирта ориентировалась только по словам служанки Бри, и кажется, еще не заблудилась. Судя по сырости, которая тянула снизу, она двигалась в правильном направлении.

«Ну что там может быть страшного в подземелье?» — успокаивала она себя. Так получилось, что ни крыс, ни пауков Мирта не боялась с детства, темнота ее тоже не пугала, в привидения она не верила, а для охранников у нее была припасена пара монет и лживых слов. Мирта знала, как уговаривать караульных. Однако ее настораживало чужая территория и чей-то злой умысел. Почему-то Мирта была уверена, что кричала не буря. Она знала, что стоит опасаться разозленных хозяйских слуг. Работы им сегодня выпало немало. Мирта давно научилась не пренебрегать теми, кто подносил ей суп и заплетал косы.

Впрочем, зря она опасалась. Лестница привела ее к узкому коридору с камерами, забранными решетками, в одной стороне и глухой стеной в другой. Коридор заканчивался тупиком. Напротив одной из камер горел факел, но и из-за решетки тоже лился яркий свет. В подземелье было на удивление чисто, кафельный пол вымыт, паутины нигде не висело, даже плесенью особо не пахло. Ни охраны, ни слуг в поле зрения не наблюдалась, и Мирта выдохнула. Хорошо, что не придется тратить на них силы, ей бы набраться храбрости, чтобы заговорить с хамом-колдуном.

На то он был и колдун, что сам почувствовал ее появление. Из-за решетки высунулась голова Леона. Он кивнул ей, мол, не бойся, проходи. Мирта вздернула подбородок и решительно подошла к камере. Огляделась, отыскала взглядом одинокий табурет, подтащила его к решетке и села напротив, готовая добиться ответов, за которыми предприняла столь рисковую для собственной репутации операцию.

Леон Карро не производил впечатления человека, права которого были несправедливо нарушены. Да и на могущественного колдуна, повелевающего стихией, он тоже не тянул, хотя лицо его всегда казалось мрачным. Приглядевшись, Мирта поняла, что причиной была мимическая морщинка между бровей, которая оставалась с ним, даже когда колдун улыбался.

А этот Леон неплохо устроился. Никаких гнилых соломенных тюфяков и ржавых цепей в камере не было и в помине. Свежая постель на нарах была явно принесена сюда с верхних комнат, как и стол, стул, ковер и три напольных подсвечника, заливающих помещение ярким светом. Колдун уже успел переодеться и выглядел… по-домашнему. В тапочках и халате, отороченном мехом, он смотрелся здесь так же нелепо, как и Мирта в своем пышном розовом платье, которое топорщилось из-под плаща. Стол уже был завален бумагами и книгами.