Я подумал о лощине, в которой был сегодня. Сколько еще таких в лесу? Стоят ли там странные каменные плиты? Есть ли там статуи сатиров?

Мерл умолк, а я снова удивился тому, как обыкновенный страх раскрасил речь моего простоватого соседа-работяги. У меня возник вопрос.

— Кроме Патриции Ле Хорн, кто-нибудь еще там умирал?

— Как я уже сказал, люди исчезали. Ты хочешь знать, находили ли тела?

Я кивнул.

Мерл прошептал:

— Фрэнк Леман, мой хороший друг, умер там несколько лет назад. Что касается тела…

Он прочистил горло, сплюнул на землю и откинулся на спинку стула. У меня сложилось впечатление, что Мерл собирается с мыслями. Он попросил сигарету, а ведь Мерл не курил с последнего сердечного приступа. В том, как мастерски и тактично он обращался с зажигалкой легко читался бывший курильщик, который скучает по вредной привычке. Наконец он продолжил говорить. Голос был исполнен горечи и волнения.

— Мы с Фрэнком вместе учились в средней школе. Играли в футбол, были хорошими приятелями. Вместе выпивали на Мэриленд Лэйн по пятницам. Несколько лет назад он отправился на охоту на оленя со своими сыновьями Марком и Гленом и их друзьями Смитти и Люком. Фрэнк попал под эту гребаную химку, «агент оранж», во Вьетнаме. Долгие годы всё было в порядке, а потом внезапно — рак. Он умирал. Врачи не могли помочь. Поэтому они и пошли охотиться на оленя. Предполагалось, что эта поездка станет последним выездом вместе. У Фрэнка был охотничий домик в миле от владений Ле Хорна. Они поехали туда в пятницу вечером, и это был последний день, когда их видели живыми.

Он затянулся.

— Черт, как же я скучаю по куреву. Гребаные доктора…

— Тебе не обязательно об этом говорить, если не хочешь, — сказал я. — Если это слишком тяжело…

— Всё в порядке, — он махнул рукой, останавливая меня. — Они доехали до домика. Мы знаем об этом, потому что один из парней, Марк, позвонил жене, чтобы сказать, что они добрались без проблем. Больше на связь они не выходили. В субботу вечером пожарные из шести разных городов сражались с лесным пожаром. Сгорело около тридцати акров, прежде чем они справились с огнем. Расследование показало, что пожар начался в домике, но никто не уверен, как он начался. Ронни Снеддон был там с ребятами из Нью-Салема. Он сказал, что то, что они обнаружили, походило на ядерный взрыв. Домик не просто сгорел. Он был уничтожен. Все деревья вокруг обратились в пепел. Никаких улик и зацепок, некого опознавать. Не осталось ничего, даже скелетов. Непотушенный окурок или опрокинутая керосиновая лампа не вызвали бы такого пожара.

— А что его вызвало?

Мерл пожал плечами.

— Никто не знает. Мы, наверное, никогда не узнаем. Просто еще одно зло, порожденное этим лесом. И пять человек, которые остались там навсегда.

Облако закрыло солнце, во дворе потемнело и стало холодно.

Мы сидели молча, пока я думал о том, что услышал. Дейл вернулся с холодильником из пенополистирола, наполненным льдом и пивом, и разговор съехал на житейские темы: налоги на недвижимость, люди, которые заходит в магазин Мерла, шансы «Иволг» в этом году (мы жили достаточно близко к границе штата, и поэтому могли открыто болеть за команды из Мэриленда), война в Ираке и, наконец, что все хорошие телевизионные шоу были только на кабельном.

В конце концов мы услышали как захрустел гравий под колесами автомобилей. Клодин и Тара вернулись с работы с разницей в доли секунды. Несмотря на то, что Дейл и Клодин вышли на пенсию, она каждый день добровольно помогала в библиотеке. Тара посмотрела на меня, на пустые банки из-под пива, но ничего не сказала. Они обе присоединились к нам, но вскоре стали мягко намекать, что пора бы и честь знать. Мерл засобирался домой, выглядел он задумчивым. Я представил, как ему хочется, чтобы у него была жена, которая бы отвлекала его от мужских посиделок.

Когда мы с Тарой зашли в дом, Большой Стив вылез из-под стола, потянулся и подбежал к ней. Он тщательно обнюхал ее туфли, будто пытался разгадать, где сегодня довелось побывать их хозяйке. Она погладила его, и в ответ Стив помахал хвостом, высказывая одновременно любовь и счастье.

Я тоже был рад, что она дома.

— Так, что у нас на ужин? — с улыбкой спросила Тара.

— Э… Я потерялся во времени, прости. Даже с газоном не закончил.

Ее улыбка стала шире.

— Я заметила. Может, попросишь Мерла и Дейла помочь? Если вам, конечно, удастся держаться подальше от пива.

Я коротко обнял ее.

— Как дорога? Как добралась?

— Чудовищно. Как твои похождения?

— У меня была длинная прогулка от кофейника к компьютеру, — я усмехнулся. — Как твои ноги?

— Убивают меня, — она вздохнула. — Я говорила, как сильно ненавижу чулки?

— Пару раз.

— Хочу задушить того парня, который их придумал.

Я усмехнулся.

— Откуда ты знаешь, что это был парень?

— Потому что женщина никогда бы не причинила такого зла своим сестрам. То же самое касается высоких каблуков. — Она наклонилась и потерла лодыжку.

— Усаживайся поудобнее, — предложил я. — Сделаю тебе массаж.

— Идет.

Мы вошли в гостиную и сели на диван. Большой Стив улегся между нами. Тара скинула туфли, откинулась назад, положила ноги на спину Большого Стива. Я массировал ей стопы. Тара закрыла глаза и вздохнула.

— Боже, как хорошо.

— Чудесно, — отозвался я, почувствовав, как она начала расслабляться.

— Как прошел твой день?

— Ничего, кроме головных болей. Как твой? Начал новую книгу?

— Не совсем, — признался я. — Старался изо всех сил, но так и не смог ничего из себя выжать. Наверное творческий кризис.

Тара нахмурилась.

— Ты же не веришь в творческий кризис.

— Ну, как я и сказал Лесли сегодня, похоже он всё-таки настиг меня.

Она поморщилась.

— Ну и чем же вы со Стивом занимались весь день?

Я не знал, что и сказать. Происшествие в лесу меньше всего подходило для вечернего рассказа жене. Тара или подумает, что я схожу с ума, или разозлится из-за того, что я видел Шелли Карпентер голой.

— Собирал данные, — солгал я. — Рылся в интернете и изучал историю, чтобы лучше представлять эпоху. А потом косил, пока Мерл не отвлек меня.

— Ммм… — она пошевелила пальцами ног, когда я потер ей пятку. — А потом они с Дейлом силком удерживали тебя от работы весь оставшийся день?

— Да, они практически держали меня под прицелом. Возможно, нам придется переехать.

Она рассмеялась, наклонилась вперед и поцеловала меня.

— Я люблю тебя, мистер Сенфт.