Первые слова гостя словно Эммануэль из забытья.

Слова, которые он произносил медленно, с паузами, красивыйтембр голоса звучали в сознании Эммануэль песней, время от времени слегкаизменявшей свою мелодию.

Она улыбнулась гостю. У него были глаза ребенка, страннымобразом сочетавшиеся с ресницами и бровями взрослого человека.

Он понял ее взгляд и старался сделать все возможное, чтобызавоевать ее при помощи незаметных для постороннего взгляда жестов, знаков…

Эммануэль понимала эти сигналы, но сейчас не испытываланикакого желания отвечать на них. Как тоскливо было смотреть на мужчин,сидевших напротив нее, не сводивших глаз с ее ног, ловящих взглядом каждоедвижение ее бедер и пытавшихся украдкой заглянуть в разрез слегка расстегнутойблузки.

Она почувствовала взгляд незнакомца, остановившийся на ееногах, потом продолживший движение все выше и выше… Эммануэль справедливорассудила, что ее поза вполне позволяла незнакомцу достаточно хорошорассмотреть предмет своего вожделения. Теперь она могла изменить положение ног.

Но гость хотел видеть ее всю. Он не выражал своего желанияжестами, он просто ждал! Эммануэль не хотела уступать, по крайней мере, такбыстро. Но постепенно она начала испытывать возбуждение: ее клитор с каждойминутой становился все более и более чувствительным. Теперь все присутствующиемогли быть зрителями спектакля, который был разыгран только для одного.

Она расстегнула все пуговицы на блузке, открыв взгляду гостяи всех присутствующих ослепительную белизну груди и прекрасно сохранившуюсяэластичную кожу живота. Но представление не завершилось этим. Эммануэль широкорасставила ноги, и все получили возможность видеть ее половой орган.

Эммануэль прекрасно знала, какой эффект производит этопредставление, и искренне радовалась. Далеко не каждая женщина моглапохвастаться такой плавностью линий своих влагалищных губ, как она. Годы,прошедшие с тех пор, когда Эммануэль была девственницей, не оставили отпечатка,ее тело сохранило свежесть и силу.

Мужчины и женщины окружили Эммануэль, закрыв от нее того,ради кого она решилась на этот спектакль.

— Лури! — крикнула она сквозь толпу.

Почему она назвала это имя? Эммануэль только что придумалаего, услышав, что молодой человек назвал местом своего рождения Луристан, народкоторого, как он надеялся, когда-нибудь будет жить в счастье и радости. Молодойчеловек услышал голос Эммануэль и, пробравшись сквозь толпу, протянул ей руку.Эммануэль сжала ее, но боль в глазах АнныМарии остановила ее. Анна-Мария,которая уже три месяца живет рядом с ней, так и не научилась делить любовь сдругими. Любовь других к Эммануэль заставляла ее сердце сжиматься отревности-счастье других несло ей страдания. Анна-Мария не могла и не хотелаучиться новому. Эммануэль поднялась и, взяв гостя за руку, подвела его кмолодой женщине.

— Анна-Мария Серджини, любовница моя и моего мужа.

Эммануэль заметила, как блеснули глаза молодой женщины приэтих словах.

— Почему ты так любишь слова, Эммануэль? —спросила она.

— Разве ты — слово, Анна-Мария?

Время остановилось для Эммануэль. Она чувствовала какой-тохолод, возникший вдруг между ним»;. Анне-Марии понадобилось уколоть ее? Длячего же тогда существует в мире любовь, если ею нельзя поделиться с другимилюдьми, близкими тебе по духу?

Когда Эммануэль вернулась в мир реальности, Анны Марии ужене было. Она решительно взяла за руку молодого человека и направилась с ним всоседнюю комнату. Ее ничуть не беспокоило то обстоятельство, что дверь осталасьне закрытой на ключ, — никто не осмелится следить за ней, да она и несобиралась скрываться от других. Более того, она хотела, чтобы все видели, какона занимается любовью, если только они способны получить от этого наслаждение.

Эммануэль хотела сама снять с себя то, что еще оставалось наней, но молодой человек не дал ей этого сделать. Он обнял ее и сжал в объятиях,словно демонстрируя силу своего желания. Эммануэль молчала, предоставиввозможность говорить своему телу, которое было куда более красноречивым, чем ееголос. С неожиданной лаской она гладила его волосы, ласкала его, словно зналауже много лет. Ее интересовало все: губы, язык, запах…

Руки Эммануэль скользили по его спине, опускаясь все ниже иниже. Да, у нее было множество любовников более красивых и стройных, чем он, ночисто интуитивно Эммануэль чувствовала, что этот молодой человек тоже будетпрекрасным любовником. Если он пошел за ней, ответил на ее призыв, он не можетбыть плохим человеком. Это мужчина, который не подавляет в себе желание, ему нетребуются условия для любви, не нужно время для раздумий. Именно за это и любитего Эммануэль.

Чуть позже она расскажет ему, что ощущала в этот момент, иуслышит, что испытывал он, но слова уже будут не столь важны по сравнению счувствами. Эммануэль практически разучилась произносить: «Я тебя люблю». Впоследние годы она стала избегать подобных слов, представляющих собой лишь теньчеловеческих поступков. Разве можно передать словами море любви, котороезаполнило душу Эммануэль?

— Анна-Мария, послушай меня! Посмотри на меня! Если яне буду любить, когда я способна любить, то лишусь возможности любить вообще!

— Ты путаешь любовь с желанием.

— Ты ошибаешься. И ошибается Ариана. Любовь и желание —это одно и то же.

— Лури, если ты хочешь меня в момент, когда я уже твоя,и хочешь после того, как мы испытали подъем на вершину блаженства, как бы тыназвал это чувство? Нет, не говори этого мне! Лучше скажи это Ариане.

— А кто это — Ариана?

— Моя подруга. Я тебя с ней обязательно познакомлю.

— Я люблю Ариану. Я люблю всех, кого любишь ты! РукиЛури сжимали грудь Эммануэль, ласкали ее живот, бедра. Эммануэль вздрагивалакаждый раз, когда он дотрагивался до ее груди, словно она была ее половыморганом, ее влагалищем. Наконец он ввел свой член в ее влагалище. Эммануэльждала этого с той минуты, как заметила его первый взгляд, направленный в своюсторону. Его движения были медленными и плавными, он словно стремился как можнодольше длить наслаждение. Они любили друг друга одетыми и раздетыми, на кроватии на дощатом полу, стоя и лежа, сидя в кресле и на шкуре льва, на столе и возлеоткрытого окна… Вероятно, кто-нибудь проходил мимо в это время, но этонисколько не волновало Эммануэль. Она была счастлива.

Уже в ванной, куда они пришли усталые, но радостные, онииграли, словно малые дети, толкаясь и брызгаясь.

Наконец они вернулись в комнату, куда Эммануэль привела Лурив самом начале, это был кабинет Жана. Она начала одеваться, но Лури не дал ейзакончить. Он подошел к Эммануэль и, слегка наклонясь, стал целовать ее соски,потом его губы побежали вниз, пока Эммануэль не почувствовала, что его языкбыстрыми движениями проникает все глубже и глубже в ее влагалище…