«Да, да, еще…»

Цепляясь за ускользающие обрывки разума, я с трудом нашла в себе силы отстраниться. Уперлась ладонями в мощную грудь, толкнула – безрезультатно. Само собой, шейдер и не подумал останавливаться.

– Я тебе, вообще-то, жизнь спасла, – зло выплюнула я ему в лицо. – Озабоченная ты шиссова тварь.

– Я знаю.

В наглой самодовольной улыбке не было ни капли раскаяния.

– Ну, и где твоя благодарность?

– Вот.

От темного голодного взгляда по телу пробежала волнующая дрожь. Шейдер облизнулся, широкая ухмылка стала еще шире. Казалось, он видел меня насквозь – и то, что он видел, мне абсолютно… совершенно… точно не нравилось.

Но это уже не имело значения.

Рука шейдера переместилась выше, взяв меня за подбородок и вынудив запрокинуть голову. Пальцы держали крепко – не отступить, не увернуться. Зажатая между стеной и жестким телом манна, я могла лишь смотреть, как его губы неотвратимо приближаются к моим. И предвкушать, каждой клеточкой тела предвкушать…

Поцелуй – необузданный, дикий, страстный – отозвался внутри жаркой волной. Шейдер щедро делился со мной жизненной силой – энергия хлынула в тело мощным потоком, восстанавливая, насыщая, подпитывая. Усталость сменилась эйфорией, свободой и невероятной легкостью. Чувства, и без того усиленные шейдом, обострились до предела, отчего каждое прикосновение губ и рук электрическим разрядом пронзало тело. Шейд, получивший то, чего так отчаянно жаждал, ликовал. И я…

Отрезвление пришло внезапно. Я забилась в отчаянной попытке вырваться из железной хватки, но пальцы шейдера, соскользнув вниз, сомкнулись на моей шее. Возбуждение сменилось паникой.

Воздуха не хватало.

Пальцы сжались, впиваясь в кожу манна через футболку. Я несколько раз ударила его – кулаком, носком ботинка, коленом, – почти не надеясь, что это поможет…

Шейдер на мгновение оторвался от моих губ.

– Любишь пожестче?

От широкой шальной улыбки я снова едва не потеряла контроль.

– Я люблю…

«Соберись, Сола!»

Я оттолкнула его со всей новообретенной силой.

– Катись к шиссам! И убери руки!

Хватка ослабла. В глазах шейдера промелькнула тень недоумения.

– Но ты же хочешь. Я чувствую…

– С первым встречным у стенки? – взорвалась я. – Нет! И вообще, такая благодарность мне не нужна.

Наконец-то мои слова подействовали. Шейдер отступил на полшага, не выпуская меня из поля зрения и не отпуская прочь. Но хоть руки убрал – и на том спасибо.

Когда он не прикасался ко мне, я как-то могла мыслить связно.

– Хорошо, – задумчиво проговорил шейдер. – А какая нужна?

И он еще спрашивает?

– Из-за тебя закрыли клинику! Я хочу, чтобы ты как-то компенсировал это хозяину.

– Само собой, – дернул он плечом. – Мы с Саулом все решим.

– Ты знаешь Саула? – недоверчиво переспросила я.

Шейдер посмотрел на меня как на умалишенную.

– Я знаю в этом районе всех.

В последних словах чувствовалась скрытая угроза. Семнадцатый с прилегающими районами считался территорией, подконтрольной «Механическому солнцу». И непонятно, что было хуже – литиане из Центра с их невыносимыми правилами или шейдеры-боевики, у которых правил не было вообще. Случайно перейдешь дорогу кому-то из преступной верхушки – и завтра утром тебя найдут в ближайшей помойке. По частям.

Конечно, если сидеть тихо и держаться подальше от бандитских разборок, можно было спокойно жить, не попадая в поле зрения боевиков. Но так или иначе все мы были у них под колпаком. А я… я уже привлекла внимание шейдера из «Механического солнца». Правда, в моем случае интерес был… другого рода. Что, если подумать, еще хуже.

Осторожно, чтобы не спровоцировать очередной приступ похоти, я постаралась вывернуться из-под контроля шейдера, но крепкая рука, с силой врезавшаяся в стену в нескольких сантиметрах от моего лица, преградила путь.

– Ты мне нужна.

Я обреченно посмотрела ему в глаза. Нужна… Неужели, пока он не получит свое – не важно, будет ли это называться извращенной благодарностью за спасение или правом сильнейшего – шейдер не остановится, игнорируя любой протест и попытки сопротивления?

Шейд внутри отозвался на мое возмущение волной негодования. Часть меня хотела… хотела подчиниться стоящему передо мной манну – его напору, страсти, властной уверенности.

Шисс!

Шейдер усмехнулся, как будто увидел отголоски внутренней борьбы на моем лице.

– Не только за этим, – насмешливо ответил он, прекрасно понимая, что я догадаюсь, что он имел в виду. Но в следующее мгновение взгляд шейдера снова стал острым и собранным, а улыбка пропала с губ. – Мне нужно то, что ты вчера из меня вытащила. Куда ты дела его?

Он сменил тему так резко, что в первую секунду я опешила.

– Его?

– Шип. Дротик. Пулю. Не знаю точно. Хель сказала, что в клинике ничего не было.

– Дротик, – уточнила я и не смогла удержаться от вопроса. – Так ты и Хель знаешь?

Шейдер коротко дернул плечом.

– Я знаю всех в моем районе.

Я уставилась на манна во все глаза. «Моем?» На кого, шисс его раздери, мне не посчастливилось напороться?

– Ну, – нетерпеливо проговорил шейдер.

Собраться с мыслями удалось не с первой попытки. Кажется, утром дротик лежал в кубе-анализаторе, а потом я сгребла его в мешок вместе с остальными отходами. Времени оставалось мало, нужно было привести клинику в порядок до прихода Хель, и разбираться с оставшимися после реанимации вещами было некогда…

– Я жду.

– Выбросила, – честно ответила я.

– Куда?

– Туда же, куда выбрасывают мусор. В утилизатор на заднем дворе клиники.

– И как давно?

Я задумалась.

– Не помню. Часов шесть-семь назад.

– Шисс.

Убийственно спокойный тон шейдера не вязался с распространенным в Абисс-сити ругательством. Казалось, он констатировал факт, а не пытался выплеснуть на меня раздражение и злость.

Шисс…

Да, шисс. Приползет на запах крови, который эти твари чуют за несколько километров даже через отвратительную вонь коллектора, или дождется, когда конвейер сам подвезет к нему желанную добычу, и славно отобедает отходами из клиники – так, что ни клочка не останется. Биоутилизация, как называют это литиане, ни за какие деньги не готовые спуститься на подземные уровни своего родного города. Кошмар во плоти, как называем это мы, когда из-за плохой системы защиты живущие под мегаполисом твари прорываются наружу…

Крепкие пальцы сомкнулись на моем запястье. Я вздрогнула, подняв на шейдера недоумевающий взгляд.

– Идешь со мной, – только и сказал манн.

Шейдер потянул меня за руку, уверенно направляясь в глубь переулка. Я не поспевала за его широким шагом, и приходилось почти бежать, перепрыгивая лежащие на дороге куски арматуры, бетона и обломки старой мебели – в одном из зданий силами роботов полным ходом шел ремонт. Моего спутника, впрочем, это не волновало. Если я спотыкалась, он легко рывком вздергивал меня на