— Не любознательный ты!

— Каюсь, грешен. И все же по делу.

— Так вот, тут меня запутало то, что этот стервец раскрутил ножницы, и раны получились не совсем такие, как обычно. Но я уже проверила, сомнений нет, орудие убийства выглядело примерно так. — Соренко раскрутила на пальце половинку ножниц, подцепив ее за круглую ручку. — Правда, у того портняжки ножницы побольше, чем у меня, и заточены лучше. Но в том, что он использовал именно их, я уверена.

И это был странный выбор. Если бы преступник бил целыми ножницами, убийство еще могло сойти за спонтанное эмоциональное. Возможно, была ссора, он дошел до точки кипения и начал бить жертву первым, что нашел у себя в сумке — или у нее в сумке! Юлия Степановна вполне походила на женщину, которая увлекается шитьем.

Но у него были с собой заранее развинченные ножницы. Зачем, кто их вообще будет с собой таскать? Это он так готовился к убийству — или им стоит вернуться к версии с сумасшедшим преступником?

— Использование ножниц — не единственная странность, — заметила Александра. — Раны расположены очень густо и под странным углом.

— Да, — подтвердила Соренко с таким видом, будто хвалила прилежную ученицу за правильный ответ. — Думаю, жертва была в захвате у убийцы и все происходило очень быстро. Она не сопротивлялась, возможно, до последнего не сообразила, что происходит.

— Была в захвате? — нахмурился Ян. — Это еще что должно означать? А вот Александра, похоже, все поняла.

— Давай покажу, — предложила она.

— Показывай.

Она оглядела стол и взяла с него небольшую пластиковую линейку, на которой почти стерлась разметка. Могла бы взять половинку ножниц, но не стала, и Ян догадывался, почему. Ей даже в шутку не хотелось показывать такое на собственном близнеце.

Она вывела Яна в центр зала, туда, где было посвободнее, и обняла. Потом Александра оставила неподвижной только одну руку — левой она продолжала обнимать его, удерживая за спину. А вот правую отвела назад, вроде как для удара, так, что ее локоть был почти параллелен полу. Она сделала вид, что бьет его, и Ян сразу же заметил, что лезвие, роль которого вполне успешно играла линейка, попадает как раз между грудью и животом. Если бы она действительно била его, и била часто, возможность для движения руки была бы не слишком велика, и все раны попадали бы примерно в один участок.

— Браво, мисс Австралия! — усмехнулась Соренко. — Да, примерно так все и было. С той разницей, что убийца, возможно, не обнимал жертву, а просто удерживал ее, скажем, за плечо.

— Но никаких следов сопротивления?

— Никаких. Это лишь означает, что он напал неожиданно и быстро.

— Это означает еще и то, что жертва сначала позволила ему подойти близко, а потом уже он напал неожиданно и быстро.

Вот тут Александра была права — убийство оказалось более подозрительным, чем представлялось на первый взгляд. Судя по показаниям Нефедовых, Юлия Степановна была женщиной умной и осторожной. Она прогуливалась по парку не одна, а с ребенком, она понимала возложенную на нее ответственность. Кого бы она подпустила к себе в таких обстоятельствах? Уж точно не какого-нибудь подозрительного типа, откровенно смахивающего на психа!

Пытаясь представить эту ситуацию, Ян видел лишь два возможных варианта развития событий. В первом к ней подошел незнакомец, но совершенно безобидный на вид. Возможно, он был молод, покалечен, может, это была женщина. В любом случае, Юлия Степановна и мысли не допускала, что этот человек на нее нападет — пока не стало слишком поздно.

Во втором варианте она знала нападавшего. Она пошла с Тонечкой в парк и встретила там кого-то… Но кого? Отца девочки, мать? Кого-то из друзей семьи? Это более вероятно, ведь никто не слышал, как Тоню уводили из парка. Следовательно, девочка пошла с этим человеком без криков и без сопротивления. Или ее усыпили, или… нет, об этом лучше не думать.

Убийца Тоню не напугал. Поняла ли она вообще, что ее нянька мертва? В методе убийства, хаотичном на первый взгляд, на самом деле было преимущество. Прижимая жертву к себе, убийца мог скрыть от Тони, что он делает. Девочка не заметила кровь, ничего не разглядела, она только видела, как няня опускается на землю. Убийца сказал ей, что Юлия Степановна заснула — что-нибудь в таком роде. Это могло сработать!

Яну казалось, что они узнали все, что нужно. Он готов был уходить, Александра — нет, и вот теперь он понял, зачем она надела перчатки. Она вернулась к телу и осторожно приподняла губы погибшей, чтобы осмотреть зубы.

Соренко такого не любила. В своем морге она была царицей и владычицей морской, тут посторонним не позволялось даже чихнуть без ее разрешения. Поэтому Ян ожидал, что она сейчас накинется на Александру с упреками. Но нет, Наталья наблюдала со стороны и казалась почти расслабленной.

— Там виниры, — только и сказала она. — Это сразу видно. Хрена лысого в шестьдесят один год будут свои такие зубы!

— Да тут не в возрасте дело, — указала Александра. — Я еще на фотографиях заметила, что зубы у нее слишком совершенные, чтобы быть настоящими.

— Зубы нам тут никак не помогут. Нападавшего она не кусала и в челюсть не получала — вот и все, что я могу сказать!

— А я могу сказать еще и то, что это очень хорошие виниры.

— Ага, следила тетка за собой, — согласилась Соренко. — Но к убийству это не имеет никакого отношения.

Александра лишь неопределенно пожала плечами. Похоже, она и сама не знала, пригодятся ли ей хоть когда-нибудь эти сведения, но решила использовать момент. Вряд ли они вернутся в морг!

Покончив с осмотром зубов, она приподняла руку погибшей и критично ее осмотрела.

— Под ногтями тоже ничего нет, — указала Наталья. — И быть не может, на момент смерти она была в перчатках.

— Уже вижу. Спасибо.

— Обращайтесь!

Лишь изучив тело, разве что не обнюхав его, Александра согласилась покинуть морг. Когда они оба оказались на улице, Ян спросил:

— Зачем тебе это было нужно?

— Может, вообще не нужно, точно пока не скажу. Но Эрик говорил, что лучше получить больше знаний, чем меньше.

Эрик. Конечно. За этим именем пока не было толкового образа, Ян слишком мало о нем знал. Но он уже чувствовал: этого человека ему тоже придется помнить, хотя и не так, как Джонни Сарагосу.

Когда они вернулись в машину, Александра взяла с заднего сидения его планшет. Если бы так сделал кто-то другой, Ян был бы удивлен — и это еще мягко сказано! Но ей было можно, и Александра об этом знала.

Она только уточнила:

— У тебя ведь там есть фотографии и опись содержимого сумки Курченко?

— Есть. Это тоже для общего развития?

— Просто хочу составить представление о ней до того, как допрашивать других свидетелей. Они, конечно, будут о ней говорить. И я хочу сразу представлять, правду они говорят или нет. Потому что если они попытаются солгать, это кое-что расскажет о них.