построить своё счастье. Это закономерно. И мой отец, как я убедилась из его письма, хотел для меня именно этого.

– А я, наоборот, не хотела, чтобы ты чем-то жертвовал ради меня. Я тоже… люблю тебя, – выдохнула и покраснела, казалось, до самой макушки.

Фабиан рассмеялся и закружил меня по комнате. Поставив на ноги, наклонился ниже, но поцелуй запечатлеть не посмел.

– Вот как, – улыбнулся мой… жених, – мы друг друга совсем не поняли. Хорошо, что благодаря Шону я смог сделать правильный выбор. Он пришёл вечером, принёс тебе подарок и рассказал мне о твоих чувствах. Так ты… выйдешь за меня замуж?

Вместо ответа я отстранилась и взяла в руки брачные браслеты. Фабиан рассмеялся, мол, да-да, я покупал их для твоего мужа, и вот он перед тобой. Я собиралась отдать их ему, когда металл внезапно рассыпался в моих руках. Я успела только охнуть, когда на моём запястье, охваченном светлым сиянием, появилась та самая брачная татуировка. На запястье Фабиана обнаружилась такая же.

Мы переглянулись.

– Опять твои силы шалят и ускоряют ход времени вещей?

– Только не говори никому о Башне Забвения, – пискнула я, и Фабиан рассмеялся.

Он вообще сегодня был словно кот, объевшийся сметаны, такой довольный и счастливый.

– Значит, теперь я могу поцеловать свою жену? – блеснул глазами граф и, притянув меня к себе, приблизил лицо к моему.

Сердце забилось быстро-быстро. Было ощущение, что у меня выросли крылья и я сейчас воспарю к небесам. Я чувствовала счастье столь остро, что из глаз готовы были брызнуть слёзы. Фабиан наклонился и поцеловал меня. Касание его губ, сначала осторожное и нежное, становилось всё более настойчивым и сводящим с ума. Когда поцелуй закончился, я не понимала, где верх, где низ, и просто обмякла в руках графа, мечтая лишь о продолжении.

– Кири, – хрипло выдохнул он, – какая же ты… восхитительная.

Это он восхитительный! Такой, что мне от счастья хочется обнять весь мир, подарить ему столько же радости, сколько я испытываю сейчас.

– Если бы я знала, что так легко было женить тебя на себе, разрушила бы эти браслеты раньше, – хихикнула я. – Но кто же выиграл в споре?

– Я хотел, чтобы ты проиграла, ведь брачная клятва произносится сначала мужчиной. Поэтому я стал бы твоим мужем первым, и лишь потом – ты моей женой. А теперь ничья. Придется открывать винодельню.

Ура, меня ждет своя винодельня!

В дверь постучали, и дворецкий скромно доложил, что к обряду всё готово. Посмотрев на свои брачные татуировки, мы рассмеялись.

А вскоре, через три месяца, мне подарили милого дракончика. В тот момент мы жили недалеко от Дэришфорта. Наша свадьба имела последствия: после гневного письма правителя Ишхана король Пармиины вынужден был отправить графа во временную ссылку, которая и правда стала нашим спасением.

Зато от моего отца пришло письмо иного рода. Он был рад за нас и именно на такой исход надеялся. С его слов, «только такому хорошему человеку он мог доверить свою единственную любимую дочь».

И я абсолютно согласна с его выбором, ведь это и мой собственный выбор.

Здесь, в загородном поместье, мы открыли винодельню. И потихоньку обустраивали детскую.

Если счастьем можно поделиться, то я бы хотела раздать его по крупице каждому. Ведь от этого счастья становится только больше.