Раф не стал отрицать этого. Прищурившись, он спросил:

— Откуда взялась такая идея?

— Я не вчера родилась! — Она гордо вскинула голову. Ее глаза сердито сверкнули. — Больше того, я не могу оставаться в стороне, пока вы… сплачиваете ряды.

— Закончили? — спокойно спросил он.

— Вообще-то я бы могла сказать гораздо больше, но тут не время и не место.

Он слегка улыбнулся.

— В данный момент ваша очередь подошла, — показал он рукой.

Мейзи увидела, что дошла до таможенника, который ждал ее.

Она поставила свою сумку на стойку и протянула декларацию, в которой написала, что ей нечего декларировать.

Таможенник вежливо поинтересовался, может ли он проверить ее багаж. Мейзи дала согласие, и на всеобщее обозрение были выставлены все ее личные вещи, включая белье.

Она старалась не смотреть на Рафа Сандерсона, стоявшего за ее спиной, но краска выступила на ее щеках.

Раф миновал собственную стойку без всякого досмотра. Его даже поприветствовали как долгожданного гостя. Мейзи раздраженно буркнула что-то себе под нос по этому поводу, а он лишь тихо засмеялся.

— Если бы вы только могли видеть сейчас свое лицо, Мейзи. Сюда, идите за мной.

Ее сумка была на колесиках, и она могла прекрасно справиться с ней сама, но не стала отказываться от его помощи.

— Я буду жить в Гостинице «Бэкпэкер», — сказала она твердо, — и доберусь туда сама.

— Вы уже забронировали номер?

— Нет, но…

— Можете останавливаться, где хотите, — заявил он, — но у меня машина с водителем, и, поскольку мы будем проезжать мимо, можете поехать со мной.

В этот момент какой-то лучезарно улыбающийся тонганец подошел к ним. Это оказался водитель Рафа.

— С возвращением! — воскликнул он и перевел взгляд на Мейзи, уставившись на кольцо-печатку ее матери, которое повернулось так, что был виден лишь золотой ободок.

Раф проследил за его взглядом. Он не замечал этого кольца раньше и удивленно поднял брови. Но водитель пошел еще дальше. Он пришел к совершенно неправильному выводу.

— Уж не миссис ли это Сандерсон? — спросил он приветливо. — Добро пожаловать, мэм… о, это большое удовольствие. Я — Джеймс.

Он протянул руку.

— Для тонганцев важны только имена, — произнес Раф тихо на ухо Мейзи.

— А я… — она замялась, пожав протянутую руку, — я — Мейзи, Джеймс. Очень приятно познакомиться с вами, но…

— Поедемте, — перебил ее Джеймс. — Моя машина ждет вас. Сюда!

И он повернулся, забрав сумку Мейзи у Рафа.

— Кстати, Джеймс, какова ситуация сейчас с гостиничными номерами на Вавау? — поинтересовался Раф.

Джеймс обернулся.

— Благодаря новой авиалинии, связывающей с Фиджи, и удачному китобойному сезону, я уверен, что все распродано. Я знаю, что гостиница «Бэкпэкер» забита, как и все гостиницы в Неиафу. То же самое и на других островах! Но вам зарезервировано, Раф и Мейзи!

Поездка в Неиафу была непростой — для Мейзи.

Она забралась на заднее сиденье машины Джеймса в ожидании того, что Раф последует за ней, но он вежливо закрыл дверцу, сел вперед и завел с Джеймсом разговор.

Пока они ехали по темной, почти безлюдной местности, Мейзи лихорадочно думала о том, как ей выйти из этой ситуации. Может быть, сказать Джеймсу, что он ошибся? Но что-то ее сдерживало. А что, если свободных мест в гостинице не окажется? Перспектива остаться на пляже или на скамейке в совершенно чужой стране была малопривлекательной.

Они въехали в Неиафу. По всему городку были развешены объявления «Свободных мест нет». И первое из них она увидела на гостинице «Бэкпэкер».

Мейзи закусила губу и прислушалась к разговору Рафа с Джеймсом. Джеймс объяснял, что у тонганского морского курорта недавно появилась новая администрация, но штат по-прежнему отличный, и Раф встретит многих знакомых.

— А уж такая новость, — добавил он и повернулся на миг к Мейзи, — доставит всем много радости!

Мейзи была совершенно сражена.

— По крайней мере, тут отдельные кровати. Мейзи стояла в центре отведенного им номера.

Это был домик типа бунгало, с блоком из четырех комнат с верандой. Она бросила сумку на одну из кроватей.

Мейзи кое-как перенесла шквал приветствий, которыми встретили ее и Рафа. Похоже, никто не обратил внимания на то, что номер был забронирован на одно имя. Никаких форм заполнять не потребовалось, никто не попросил их паспорта.

Она уже смирилась с мыслью, что все гостиницы курорта переполнены, но едва справилась с волнением, когда служащие искренне испугались, осознав, что в последней комнате, остававшейся свободной, стоят две кровати, и предложили заменить их на одну, двуспальную. Раф отказался.

Мейзи огляделась. Здесь было уютно и комфортно. Стены, окрашенные в нежный абрикосовый цвет, были отделаны панелями с традиционными тонганскими рисунками и символами. На выложенном плитками полу стояли два плетеных кресла и стекляный столик, на кроватях с яркими покрывалами лежали пушистые белые полотенца.

— Да, по крайней мере, — согласилась Мейзи.

Он подошел к ней.

— Больше ничего нельзя было сделать, Мейзи.

Она шевельнула рукой, и тут его взгляд упал на кольцо ее матери.

— Кстати, почему вы носите обручальное кольцо?

— Не ношу. — Она объяснила ему все. — Я совершенно забыла, что надела его на эту руку.

Раф порылся в карманах.

— В сложившихся обстоятельствах… чтобы пощадить местную щепетильность, не говоря уж о моей репутации… это может быть неплохой идеей.

— Нет, послушайте, нам следует каким-то образом прекратить этот фарс…

— Мейзи, — его взгляд стал твердым, — это еще один прекрасный пример того, что надо хорошенько подумать, прежде чем что-то делать. Тогда вы бы никогда не попали в затруднительное положение на «Мэри-Лу». А вы снова не подумали…

— Но…

— Никаких «но», — заявил он. — Не моя вина в том, что здесь все места зарезервированы. Что я должен был, по-вашему, делать? Бросить вас?

Мейзи закусила губу.

— Нет… и за это спасибо, конечно, но выдавать себя за вашу жену…

Она беспомощно замолчала.

— Это уже сделано, — сказал он коротко. — И мы уедем из Тонги сразу, как только… как только я во всем разберусь. Кроме того, — добавил он с убийственной ухмылкой, — мы уже провели ночь вместе, после которой, помимо того, что вы прижимались ко мне, что весьма естественно, вы вышли совершенно невредимой.

К своему ужасу, Мейзи покраснела как рак.