а этот-то, с бомбой! Ха-ха-ха!

— Чего зубы скалите?—сказал серьезно конвоир, а сам одним глазом лукаво подмигивал товарищам,— видите свои, боевики идут.

— С фронта что-ли?—не унимались те.

— Конечно, с фронта. Всех кадетов разбили.

Вдруг из толпы выделился Виктор. Увидев Ганьку, он остолбенел.

— Стой!—крикнул он часовому,—да это-ж мой брат.

Все с любопытством их окружили.

Ганька стоял ни жив, ни мертв.

— Ты откуда взялся, Ганька?—спросил его брат.

Ганька молчал, опустив голову.

Тут только Виктор разглядел его воинственный вид: за поясом большой ржавый револьвер, с другой стороны— бомба, лицо измазанное, рубаха порваная.

— Ты что. сукин сын, из дому удрал, а?

— Ну, что-ж, ну и удрал. Ты. небось, пошел, а мне нельзя?

— И Алешка с тобой?

— И Алешка со мной.

— Ах вы, распроклятые души, да что-ж я теперь с вами делать буду!?

Тут и Алешкин брат подошел.

— Гляди,- указал ему Виктор на мальчишек,— увязались таки за нами, а!

Алешкин брат глазам не верил. Толпа увеличивалась, кругом стоял хохот.

— Что такое?—спрашивали стоявшие сзади и не понимавшие в чем дело.

— Новый начальник дивизии приехал, острила молодежь. Комиссаров из Москвы прислали, шутили другие.

— Стройся, ребята, сейчас смотр будет,—хохотали третьи.

— Товарищ комиссар, какие ваши распоряжения будут?— подскочил к Ганьке подвыпивший солдат.

— Ну, будет, будет вам,—вступились старшие за братишек.—Чего, как гуси, гогочете? Чего тут смешного?

— Да что-ж мы с ними делать будем?—спросил Виктор Алешкина брата.

Тот пожал плечами.

— Да нехай остаются. Что ты с ними сделаешь? В обозе или при кухне помогать будут.

— Не буду в обозе,— запротестовал Ганька,— что я для того сюда шел, чтобы в обозе сидеть? Я на фронт хочу.

— Конечно, на фронт, важно поддакнул Алешка.—У меня винтовка есть.

— Вот как нашлепаю вам зады,—рассердился Виктор,— так будет вам фронт.

Тут выступил вперед конвоир.

— А ну, расступитесь,— сказал он,— не трожьте моих товарищей. Я их к делу определю живо. Идите за мной, ребята, обратился он к мальчикам.

— Идем, Ганька,- сказал Алешка.

— Идем.

— Куда ты их ведешь, Федька?— обратился к часовому Виктор.

— В роту, со мной будут.

— Ладно, веди, а мы сейчас с Виктором тоже придем,— сказал Алешкин брат.—Есть им дай чего-нибудь.

Толпа расходилась. Кое-где раздавались еще шуточки вслед уходящим с Федором ребятам, а Виктор с Алешкиным братом, почесывая затылки, пошли в штаб.

— Надо хоть командиру объявить—сказал Виктор.

— Домой надо сообщить,— сказал Алешкин брат,— а то родители небось голову потеряли.

КОНТРРАЗВЕДКА

— Чего это ребята кучнуются*? спросил как-то раз Васька Павлушку.

— А кто их знает. Я к ним подошел, а они мне говорят: „иди к чорту, большевик".

— Давай смотреть, что они делать будут.

— Знаешь, Васька, они ночью кудо-то собираются. Тишка Леньке сказал: „как только стемнеет —соберемся", я слышал.

— А где они собираться будут?

— Не знаю.

— Вон они пошли, видишь? Сюда идут.

— Что-ж будем делать?

— Пойдем другой улицей.

Тишка, сын атамана и его компания, проходя мимо Васьки и Павлушки, остановились.

— Красная голытьба!.—крикнул им Тишка.

— Кадеты — в погоны одеты!—ответил Васька.

— Вот будет вам скоро.

— Кому будет, еще посмотрим.

— А мы что-то знаем,- многозначительно сказал Тишка.

— Что-ж вы знаете?

— Да уж знаем.

Тишкина компания переглянулась.

— Думаете никто не знает? Эх! вы!— крикнул Ленька, закадычный Тишкин друг, сын лавочника Харченко,— будет ваша морда бита.

Ребята расхохотались, а пуще всех сам Ленька.

— Да что вы знаете?—спросил Павлушка.

— Да, тебе скажи... Знаем, знаем...

И вся ватага хором подхватила:

— Знаем, знаем! Эх, и будет вам?

— Боялись вас, кадетов! Держи карман шире!

— А хочешь сейчас по роже дам?— выскочил вперед Тишка.

— Тебя трогали?—спросил Васька.

-- Что, струсил?

— Один на один выходи, а то, ишь, вас восемь, а нас двое. Эка штука!

— Выходи на левую руку!

— Ага, выходи, а сам, небось, назад.

— Ладно, попадешься ты мне еще. Идем, ребята! —скомандовал Тишка своей компании.

— Ну? а что-ж один на один не выходишь?—наступал теперь Васька.

— Нужен ты мне, сопля курносая.

— Ага, испугался!

Тишка с компанией отошел. Шагов через двадцать он остановился, поднял камень и пустил им в Ваську.

Васька даже подскочил,— камень ему пришелся как раз между лопаток.

Тишкина компания загоготала.

— Получил пряничка?—кричал Тишка,—может мало? На-ж еще!- и он снова пустил камнем. На этот раз камень в цель не попал. Васька с Павлушкой стали за дерево.

— Вот собаки!— сказал Павлушка.

— Пускай, пускай, мы их все равно ночью выследим.

Тишкина команда скрылась за углом.

— Где-ж им собираться, как не у Тишки в саду,—сказал Васька.

— И я так думаю.

— Вечером подследим. Приходи ко мне, от меня вместе пойдем.

— Конечно приду. А сейчас ты куда?

— Сейчас домой, мать велела приходить.

— Ну, ладно, так вечером жди, приду.

— Приходи.

Мальчики расстались.

Вечером Васька с Павлушкой пробрались в чужой сад, примыкавший к Тишкиному, и залегли под плетнем в бурьян.

Прошел целый час, никто не показывался.

— Знаешь, Павлушка, а они наверно в другом месте собрались.

— Должно быть, что так.

— Куда-ж теперь пойдем?

— Может, еще подождем?

— Куда-ж ждать? Смотри, уж ночь скоро.

Ребята поднялись.

— Пойдем на улицу.

— Пойдем.

На улице встретили Дашку, Павлушкину двоюродную сестру.

— Дашка, Тишку с его ребятами не видела?— спросил Павлушка.

— Не... Хошь семячек?

— Да ну тебя с твоими семячками.

— А чего так?

— Да нам Тишку надо.

— Тишку—бришку?

— А может кого из его ребят видела?

— Из ребят- жеребят?

— Да ну, брось дурака валять.

— Видела-видела, -закружилась Дашка на одной ноге.—Видела Семку.

— Куда-ж он пошел?

— А возьмете меня с собой, так скажу.

— Нужна ты нам! Говори, где Семка?

— А, не возьмете, не скажу, не скажу, не скажу.

— Да что ты расплясалась, как сорока?

— Фу, ты, ну, ты, ножки гнуты,—и Дашка стала отбивать чечетку.

— Идем, Павлушка,—сказал Васька,—разве у ней толку добьешься?

Мальчики пошли, а Дашка за ними.

— Павлушка, а Павлушка,—сказала она тихо.

— Чего?

— Семка с Ленькой в овражек пошли до