Ладно, могу я быть честным?

Мне не очень нравилась Тэмми. У нас не было ничего общего. Целовать ее было все равно что облизывать пепельницу, от нее пахло таким количеством дешевых духов, что даже у самых сильных астматиков заболели бы легкие, а то, как она говорила, вызывало у меня отвращение.

Тем не менее, мне было восемнадцать, я чувствовал себя слишком охрененным с деньгами в карманах, и было приятно, когда кто-то такой сексуальный, как Тэмми, висел на моей руке и сидел у меня на коленях.

А еще было приятно, когда мы трахались.

Но я всегда уважал Тэмми и относился к ней правильно, поэтому никогда бы не дал ей таблетки в обмен на секс.

— Ты не шлюха, — категорически сказал я ей, запрокидывая голову, чтобы поймать ее взгляд, и обнимая ее за талию.

Тэмми надулась.

— Леви нравилось, когда я была его шлюхой.

Я ненавидел, когда она говорила о Леви.

Черт, мне казалось, что я просто ненавижу Леви в целом. Его, того парня, с которым он тусовался, и всех их друзей.

— Ну, он вон там, если ты хочешь пойти пососать его член, — мотнул я подбородком в его сторону.

Парню было двадцать четыре года, и он был слишком взрослым, чтобы тусоваться со школьниками. Но теперь я видел его таким, какой он есть, — хищником, и часто задавался вопросом, буду ли я таким же, когда буду в его возрасте. Эта мысль пугала меня, но то, что я делал сейчас, тоже пугало меня, и все же я не видел конца. Я слишком глубоко залез, и я — мы, мама и я — слишком сильно от этого зависели.

Тэмми оглянулась через плечо и уставилась на своего бывшего парня, словно обдумывала это. Но она издала задумчивый звук, прежде чем сказать:

— Нет, мне сейчас не хочется. Твой все равно больше.

Я хотел было сардонически поблагодарить ее, потому что ни секунды не сомневался, что если бы мой член был меньше, Тэмми, не задумываясь, вернулась бы в объятия Леви. Но не успел я ничего сказать, как мои мысли оборвал пронзительный крик, раздавшийся в шести метрах от моего места.

Тэмми резко повернула голову в ту сторону, откуда доносился звук.

— Что?..

Она не успела договорить, как я спихнул ее со своих колен.

Я вскочил со скамейки и побежал на крик, который теперь превратился в умоляющий девичий голос:

— Прекрати! Пожалуйста, слезь с меня! Отвали!

Ее безумные, отчаянные слова сокрушили мою душу, и то, что я обнаружил, заставило мою кровь вскипеть.

Девушка, которую я никогда раньше не видел, была прижата к дереву телом Сета, приятеля Леви. Одна его рука лежала на ее груди, в то время как другая расстегивала ширинку. Она извивалась, пытаясь вырваться из его рук, плакала, задыхалась и умоляла кого-нибудь помочь ей в окружении десятков людей, которые не обращали на нее внимания.

Но только не я.

Ни секунды не колеблясь, я схватил Сета сзади, зажал в кулаках его рубашку и оттащил от девчонки с такой силой, что мы оба упали навзничь на пару других детей.

— Какого черта, чувак?! — спросил один из них, как будто не замечая, что в метре от них насилуют девушку против ее воли.

Сет откатился в сторону и вырвался из моей хватки.

— Пошел на ху…

Мой кулак не дал ему договорить, и брызги крови ударили мне в лицо, когда я сломал ему нос.

— Ублюдок! — закричал он в агонии, закрывая лицо руками. — Ты кусок гребаного дерьма!

Я начал подниматься на ноги и повернулся к девушке, которая все еще стояла, прислонившись спиной к дереву, и наблюдала за разворачивающейся перед ней сценой.

— Ты в порядке? — спросил я, пытаясь отдышаться.

Девушка начала кивать, когда ее и без того испуганные глаза еще больше распахнулись.

— Осторожно! — закричала она, но я не успел среагировать.

Мелькнула разбитая бутылка и рассекла мне лицо, чуть ниже левого глаза. Я выругался и зашипел от боли, когда раскаленный жар запульсировал, и потекла кровь. Было ужасно больно, и я ожидал, что поездка в отделение неотложной помощи не за горами.

Кто-то — какой-то парень, которого я не узнал, — схватил Сета, удерживая его и вырывая разбитую бутылку у него из рук.

— Хочешь позаботиться о нем, Солджер? — спросил парень, и меня передернуло от того, что он знал мое имя, а я едва узнал его лицо.

Я провел рукой по щеке и отдернул ее, чтобы посмотреть на свою окровавленную ладонь.

— Срань господня, — пробормотал я, покачав головой, а затем посмотрел на Сета и спросил: — Что, черт возьми, с тобой не так, чувак?

В его глазах отразилась ярость, которая грозила пронзить мою душу, когда он прорычал:

— Со мной?! Ты, блядь, напал на меня из ниоткуда, падла!

Я протянул руку к девушке, застывшей в ужасе от того, что происходило на ее глазах. В ужасе от того, что чуть не произошло.

— Ты думаешь, я буду стоять в стороне, как все эти куски дерьма, пока ты, блядь, кого-то насилуешь?

— Насилую? — хмыкнул Сет, закатив глаза. — Я не насиловал ее. Она сама этого хотела.

Я посмотрел на девушку, отметив, что ее волосы были самого мягкого каштанового оттенка, который я когда-либо видел. Как у плюшевого мишки. Теплый. Утешительный. Почти знакомый, так и просящий, чтобы к нему прикоснулись.

Как Салли.

— Ты хотела этого? — мягко спросил я.

Девушка быстро покачала головой, и я, нахмурившись, посмотрел на Сета.

— Она, блядь, врет! — прошипел он, не сводя с нее глаз.

Я сразу распознавал лжеца, и она им не была. Потом подошел к девушке с мягкими каштановыми волосами и заметил, как она напряглась при моем приближении.

— Сколько тебе лет? — спросил я тихо, чтобы не услышали остальные, и тут посмотрел в