– Что вам, дети? – спросил хриплый голос с французским акцентом.

– Вы ведь маэстро Рамо, да? – уточнил Николас.

– Да, это я. Что вам угодно?

– Нам нужно, чтобы вы сделали переплет. Это очень срочно.

– Самое позднее – к завтрашнему дню… – осмелился вставить Гильермо, который очень боялся, что не сможет сдержать обещание, данное сеньоре Мильштейн.

Старик-переплетчик недовольно заворчал:

– Всегда срочно, у всех все срочно, но на работу требуется время, если делать ее хорошо. Заходите, дети, и расскажите, что именно вам нужно.

Они вошли, и Гильермо оторопел. Он никогда не видел ничего подобного: груды книг и бумаг были повсюду – не только в шкафах, но и на длиннющем верстаке и на полу. На другом столе стояли гильотина для резки бумаги и внушительный старинный пресс. На стенах висели шнуры и обрезки ткани и кожи. В старом шкафу теснилось множество банок разного размера, заполненных таинственными жидкостями янтарного цвета. Может, это были клеи и лаки, кто знает. Гильермо вдыхал смесь самых разных незнакомых запахов, и у него щекотало в носу. В мастерской царил полумрак, но на одном столе стояла похожая на журавля лампа на шарнирах, от которой падал мягкий свет.

Николас, заранее продумавший, что надо сказать, тут же выпалил, не переводя дыхания:

– Маэстро Рамо, нам нужно переплести эту книгу, как ту, чтобы никто не заметил разницы, пока не откроет и не посмотрит содержание. На первый взгляд обложки не должны ничем отличаться друг от друга. Вы меня поняли, да?

– Ну ты прям пулемет! – усмехнулся маэстро Рамо. – Разумеется, понял. И как видно, лучше не спрашивать, зачем вам нужна эта операция… э-э-э, скажем так, по подделке библиографической единицы…

– Простите, маэстро Рамо, сколько это будет стоить? – вставил Гильермо. – Дело в том… видите ли… у нас не очень много денег.

Маэстро Рамо сосредоточенно разглядывал обложку «Племени Зипполи», и Гильермо забеспокоился, как бы он не принялся читать книгу. Почему-то он был уверен, что версия маэстро-переплетчика не совпадет ни с одной из тех, что он слышал до сих пор. Однако маэстро Рамо ограничился тем, что потер золоченые буквы названия, открыл первую страницу и прочитал:

– Турин, 1959 год, Джузеппе Палота… Любопытно, второй раз в жизни в мои руки попадает книга этого издателя. Помню, что первую пришлось переплетать заново, потому что она была сильно потрепана. Называлась она странно: «Карандаш библиотекарши». Было бы интересно почитать ее. Ах, если бы я мог читать все книги, которые мне приносят! Я был бы мудрее самого царя Соломона!

– Простите, маэстро Рамо, но все-таки сколько, по-вашему, может стоить такая работа? – напомнил Гильермо.

– А сколько у вас денег? – поинтересовался переплетчик.

– Двадцать три евро, – ответил Николас.

– Хорошо, сойдемся на двадцати двух. Так у вас останется еще евро, и, если вам немного повезет, сможете купить себе по мороженому. Что скажете?

– Договорились! – сказал Николас.

– Только вот еще что, – добавил Гильермо. – Нельзя ли измерить книгу и сфотографировать обложку? Дело в том, что я не хочу никому оставлять ее…

Он уже приготовился объяснять, что сеньора Мильштейн очень рассердится, если узнает, что книгу таскали по всему городу, но Нико сильно толкнул его локтем, и он тут же замолчал.

– Не обращайте внимания на моего брата, маэстро Рамо. Иногда Гимемо не соображает, что говорит, хотя он неплохой парень. Ладно, завтра к шести вечера мы придем за ней.

Перед тем как выйти из мастерской, Гильермо бросил последний взгляд на «Племя Зипполи»: книга лежала на верстаке рядом с банкой клея, в которой стояла липкая кисточка.

– Маэстро Рамо, главное, проследите, чтобы наша книга не испачкалась.

– Спокойно, парень. Это был бы первый и единственный раз, когда маэстро Рамо плохо сделал свою работу. Оревуар, мальчишки, до завтра!

Они вышли в мощеный переулок, и на обратном пути Гильермо все время смотрел на свои пустые руки и вздрагивал. Ему казалось, что его судьба теперь в руках старого переплетчика.

Маэстро Рамо и правда великолепно сделал свою работу. Никто не смог бы отличить оригинал «Племени Зипполи» от копии: точно такая же коричневая ткань, тисненые золотом буквы, рисунок на обложке.

В пятницу после обеда Гильермо вышел во двор с Людовико, Терезой и Мартой. Они уселись под фиговым деревом и заговорили о планах на выходные.

– А ты, Гильермо, что будешь делать? – спросила Тереза.

Он взглянул на нее и залился краской. Это случалось с ним каждый раз, когда к нему обращалась Тереза. Он не знал почему. Может, из-за ее глаз, таких темных и пронзительных, или из-за низкого спокойного голоса.

– Не знаю, – сказал он, немного смутившись. – Думаю, мы будем читать, Нико и я.

– Вот как? С каких это пор ты читаешь вместе с братом? – не унималась Тереза.

– Ну, мы с ним заключили договор и… Да ладно, не важно! И вообще, мне надо в библиотеку.

– В библиотеку? – переспросил Людовико. – Зачем?

– Нужно вернуть книгу, которую я в среду забыл дома.

– А, ту старую книгу?

– Да, ее самую.

– И о чем она? Ты мне так и не рассказал, – напомнил друг.

– Ух, там все так запутано. Пока, народ, увидимся!

Пять минут спустя Гильермо стоял перед закрытой дверью библиотеки. Прежде чем войти, он внимательно прислушался. Внутри были слышны голоса: сеньора Мильштейн с кем-то разговаривала. Гильермо сглотнул, досчитал до пяти и постучал.

– Войдите! – раздался голос библиотекарши.

Открыв дверь, Гильермо сразу же увидел, кто разговаривал с библиотекаршей: директриса. Обе поздоровались, и сеньора Мильштейн карандашом показала ему, чтобы он подошел к столу.

– Что ты здесь сегодня делаешь? – удивилась директриса.

– Я… я на днях забыл книгу дома и…

– Гильермо Кальдара и я договорились, что сегодня он обязательно принесет ее, – пояснила сеньора Мильштейн.

«Вот подходящий момент», – подумал Гильермо. Он вручил подделку «Племени Зипполи» библиотекарше, молясь про себя: «Только бы она не открыла ее, пожалуйста, только бы не открыла!»

Сеньора Мильштейн взяла книгу и положила рядом с ластиком и кучей карточек, занимавших весь стол. И тут директриса, сама того не зная, спасла Гильермо.

– Послушайте, сеньора Мильштейн, – произнесла она, – вы когда-нибудь думали о том, чтобы выйти на пенсию?

При этих словах библиотекарша стала похожа на несчастную черепаху. Даже Гильермо, несмотря на все свое волнение, замер в ожидании: что ответит сеньора Мильштейн?