Сеньора Мильштейн нацелила на мальчика карандаш и посмотрела так, будто собиралась его расстрелять.

– И не мечтай! Правила есть правила, и то, что ты их нарушил, уже серьезный проступок, – заявила она возмущенно. – Сделаем вот что: ты принесешь книгу в пятницу после обеда, и никаких отговорок, ясно?

Гильермо кивнул. И тогда случилось нечто очень странное. Сеньора Мильштейн почти никогда не комментировала книги, которые читали ученики. Она предпочитала, чтобы они записывали свои впечатления в тетради, которые специально выдавала им в начале года. Но на этот раз библиотекарша поправила очки и, пристально поглядев на Гильермо, произнесла:

– Тебе понравилось «Племя Зипполи»? Это то, чего ты ожидал?

Такой допрос и инквизиторский взгляд сеньоры Мильштейн совсем ошарашили Гильермо.

– Да… да, мне понравилось… Но… дело в том, что это странная книга.

– Странная? В каком смысле?

– Я имею в виду… она не такая, как другие… – Гильермо успел вовремя прикусить язык, чтобы не выдать их с Доменико Зипполи секрет. – Я хотел сказать, что она постоянно меня удивляет, – договорил он.

– В этом и состоит чтение, – заметила сеньора Мильштейн каким-то особенным тоном, а потом добавила своим доисторическим голосом: – Самое главное, Гильермо Кальдара, не подведи меня. Жду тебя здесь в пятницу в два часа.

– Не беспокойтесь, сеньора Мильштейн, в пятницу я обязательно принесу вам книгу.

Возвращаясь в класс, Гильермо не обращал никакого внимания на Людовико. Все его мысли были заняты одним: как устроить так, чтобы Нико дочитал ему «Племя Зипполи» целиком до пятницы?

– Ну как, Гильехо? Надеюсь, ты не сдал книжку черепахе Мильштейн? – спросил Николас, как только тот вернулся вечером домой.

Гильермо мотнул головой и рассказал о том, что потребовала библиотекарша.

– Если я не сдам ее в пятницу, мне точно не поздоровится, – добавил он.

Николас молчал. Они сидели за столом на кухне и ели печенье, обмакивая его в молоко.

– Слушай, Гомункулус, как мы раньше не догадались? Проще простого найти другой экземпляр в какой-нибудь городской библиотеке. Ты сдашь эту книгу Мильштейн, а мы спокойно, без спешки сможем дочитать другую.

– Думаешь, она где-нибудь есть? – усомнился Гильермо. – Мне кажется, она слишком старая, а ты же знаешь, что обычно происходит с такими книжками: они просто исчезают, потому что никто не хочет их читать.

– Эй, малявка, не каркай! Пошли в мою комнату, поищем в интернете.

Они долго изучали каталоги городских библиотек, но не нашли ни одного экземпляра «Племени Зипполи». Им попадались книги об африканских и монгольских племенах, о маори, даже о племенах Новой Гвинеи, но все не то, что они искали.

– Придумал! – объявил Николас, уже уставший от безуспешных поисков. – Мы ее купим.

– Где, если ее нигде нет? – удивился Гильермо.

– В интернете найдется все, Гихот. Это так классно, смотри!

Николас яростно застучал по клавиатуре, напевая песенку, которую только что сочинил:

– Где ж народец Зиппо-пол? Вы стащили дырокол, ищет вас весь Интерпол.

Однако их надежды быстро развеялись: они не нашли ни одного интернет-магазина, где имелось бы в наличии «Племя Зипполи». Они обнаружили единственную книгу того же автора, Якоба Клейна, – роман, переведенный на испанский, под названием «Невзгоды щенка-сироты Флеки». Роман продавался в книжном магазине города Розарио в Аргентине и стоил восемьдесят американских долларов, да еще двадцать долларов нужно было заплатить за доставку.

– Что будем делать, Нико? Может, прочитаем, сколько сможем, до пятницы? Хотя бы узнаем, стали Зипполи вегетарианцами или нет.

Николас пихнул его локтем и долго не отвечал. Наконец шлепнул его по ноге и провозгласил:

– Ладно, Гомункулус, мы испробовали все законные средства, остается только пойти по незаконной или полузаконной дорожке.

– Что ты имеешь в виду, Нико? – Гильермо часто не понимал замысловатых формулировок брата.

Вместо ответа Николас поинтересовался, есть ли у него сбережения.

– Кажется, у меня осталось двадцать евро, которые подарила тетя на день рождения, и три, которые дал папа, когда я помыл ему мотоцикл.

– Двадцать три евро! Отлично. Думаю, этого достаточно. Теперь нам нужна книга такого же формата и толщины, как «Племя Зипполи». И из тех, что нам не слишком нравятся, потому что мы ее немного испортим.

– Я ничего не понимаю, Нико.

– Твое дело – молчать и слушать меня. Сначала поищем в книжном шкафу. Захвати «Зипполи»: надо будет сравнить.

Это заняло у них немало времени, потому что некоторые книги совпадали по высоте, но были слишком тонкими, а другие – точно такой же толщины – были слишком маленькими или слишком большими. Наконец Николас нашел идеально подходившую книжку, точную копию «Зипполи».

– Но эта книга принадлежит маме и папе! – заволновался Гильермо.

– Какая разница, вот увидишь, родители о ней и не вспомнят! К тому же страницы склеены, сдается мне, ее никто никогда не открывал.

Это оказалась книга по семейной психологии, она называлась «Безупречное воспитание ваших детей» и была написана неким доктором Замакоисом. Пока Гильермо ходил в свою комнату за копилкой, Николас искал в интернете адрес – им был нужен переплетчик поблизости от дома.

– Гениально! – вскричал он, сидя перед экраном в полном одиночестве. – Жди нас, маэстро Рамо: кажется, для тебя есть работенка!

Он позвал брата, они кинулись к выходу и столкнулись на лестнице с Маргаритой Кальдара, которая возвращалась с работы.

– Дети, куда это вы так спешите?

– Нам кое-что нужно для проекта по обществознанию! Мы скоро вернемся! – закричал Николас, перепрыгивая через ступеньки.

Спустя четверть часа они уже были в старом городе в переулке, где находилась переплетная мастерская Рамо. Домики здесь были низенькими, а деревья будто покрыты пылью. Они быстро отыскали дом номер тридцать восемь. Над входной дверью висела табличка, за многие годы выгоревшая от солнца. Братья прочитали:

На звонок нажал Николас. Ждать пришлось довольно долго.

– Гихот, думаешь, он помер? – спросил Николас.

– Не мели ерунды, Нико!

Наконец дверь чуть-чуть приоткрылась, из щелочки показался длинный нос и стал их обнюхивать. Затем появились маленькие глаза, большие мохнатые уши и косматая голова. Костлявая рука приоткрыла дверь еще на несколько сантиметров.