ты-ты. Своим нежеланием учиться нырять. Своей боязнью глубины… — я специально при этом добавил пренебрежительную усмешку. — В общем, друг ты мой, решай. Кто ты? Мужчина, кто ради друг… другого наплюёт на страх и полезет в воду, или…

Договаривать не стал.

* * *

В лягушатнике было ветрено. Ветер поменял направление на почти чистый восток и теперь весело гнал океанскую волну, что во взрывах брызг уже перехлёстывала через риф. А сами брызги долетали до кромки джунглей.

— Задувает, конечно, — я окинул поверхность «лягушатника».

Волнение и здесь присутствовало, не бассейн в конце концов, но большие волны останавливал риф, и заниматься было можно.

— Но начинать мы будем с сухой тренировки, — закончил я мысль.

Чтоб не стоять на ветру ушли обратно в джунгли. Деревья хоть и изрядно качало, но более менее комфортно позаниматься получилось. Я показал Каналоа классическую фридайверовско-подвоховскую разминку, что сам почерпнул у Михалыча.

Ну и кого же мы увидели, когда закончив, вышли на берег? Конечно же, Семиса с Тиарой. Что за дежавю!

— Только не говори мне, — я в сердцах ткнул в пацана пальцем, — что тебя опять послал отец!

— Что? При чём тут… А-а-а! Нет, что ты! — замахал руками Семис. — Это я… Я сам к тебе пришёл…

— Вот как? — хмыкнул, остывая. — Ну и… с чем пожаловали?

И оглядел обоих подростков.

Семис для начала немного помялся, а потом…

— Скажи, Скат, а ты… М-м-м-м… Ты же научишь меня нырять?

«С одной стороны…», закрутились в голове мысли, будто ракеты в револьверной установке, «он сын Арииаху. С другой… Это третий ныряльщик…»

— Ну, что ж… — протянул я задумчиво, — на разминку ты опоздал… Давай тогда в воду. — Оглянулся на Каналоа. — Вы оба, в воду.

— Ну а тебя что сюда привело, милая барышня? — перевёл я взгляд на Тиару, улыбнулся. — Снова будешь рассказывать, что работаешь проводником у брата?

— Я? Не-е-е, — замотала головой девушка, параллельно хлопая ресницами. — Я… — тут же смутилась, залилась краской, спрятала лицо опустив голову. Секунду-другую стояла, уткнувшись взглядом под ноги, шаркая при этом ножкой по песку, но потом решилась. Резко вдохнув подняла голову и выпалила: — Я пришла сказать спасибо!

И замерла, словно ожидая чего-то. Не знаю, может молнии с небес? Хм, а за что?

Я улыбнулся, как можно милее:

— Очень приятно, — приложил руку к груди. — Я прям растроган. Для тебя, солнышко, всё что угодно… А за что спасибо-то?

— Ка-ак? Ты же… Ты же… — глаза Тиары медленно расширились, на лицо набежала растерянность. — Ты же… нас всех спас…

Выдохнула она.

— Я? — изобразил удивление. Взглянул на Семиса, на отрешённо-спокойного Каналоа. — И, позволь узнать, от чего же?

— А разве… — она покосилась на брата, перевела взгляд на меня. — Разве не ты… Разве… От этих людей… страшных…

Последние слова дались ей с трудом, видимо спазм сдавил горло. Во взгляде мелькнула тень отдалённого, почти забытого, но такого сильного страха, и тут же в уголках глаз стали скапливаться слёзы.

Мда… А чего я хотел? Детская травма, как заявили бы современные мне мозгоправы. Впрочем, сейчас времена погрубее, но и она — девушка, так сказать «из приличной семьи». Жила себе, горя не знала, чувствовала себя защищённой, а тут раз! И какие-то мрачные хмыри среди ночи. И мама в слезах и истерике, и папа потом с плющенной мордой и таким видом, словно демонов из преисподней увидел…

Я знаю лишь один способ успокоить женщину в таком состоянии — раскрыл объятия навстречу. Она неосознанно подалась вперёд, я обнял, прижал и стал гладить по голове.

— Ну всё, всё. Всё закончилось. Всё благополучно. Никто больше среди ночи к вам не заявится… И днём тоже.

Ага, мелькнуло в сознании, к тебе нет, но за папашу твоего я б не поручился. Если, конечно, палки в колёса совать не перестанет. А то и он, чего доброго, познакомится, с демоном из бездны.

Начали мы с банальной статики. Для Каналоа это новинка, впрочем и Семису надо бы вспомнить, а то сколько времени прошло с наших занятий на рифе учеников?

— Грузов как у деда не будет, — заметил я Семису, когда тот стал озираться по сторонам. — Они нам ни к чему, нам не по дну пешком таскаться. Итак, готовитесь… — а, блин! Чуть не ляпнул «две минуты», — … я скажу сколько, — ну нет у меня тут ни гонга, ни клепсидры, так что сам посчитаю. — Потом ложитесь лицом вниз на воду, головами ко мне и расслабляетесь как медузы. — Усмехнулся, — такая вот тренировка.

Каналоа мазнул подозрительным взглядом.

Понимаю, мысленно хмыкнул я. Я же говорил, что фридайвинг это «антиспорт»? А, нет… кажется не говорил. Ну и ладно.

— А мы… не утонем? — с сомнением посмотрел на меня Семис.

— На вдохе-то? — я удивился.

— Я хотел сказать… ну… ты же говоришь ложитесь, — наконец-то выродил мысль Семис.

— А чего тут? — я пожал плечами. — Голову опусти. И вообще — расслабь шею, чтоб голова повисла… — «как у ослика Иа», вспомнилось мне, но это сравнение добавлять не стал. Семис не Каналоа, к особенностям моей речи не привык. — Дави грудью на воду, и вообще — постарайся растечься по поверхности… Словно ты масло, что налили поверх… Ну или жир. Рыбий.

Не знаю, понял меня Семис или нет, но кивнул.

— Сначала делаем две разминки, так что до упора не терпите, почувствовали дискомфорт… в смысле, что дышать очень хочется и выходите без сигнала. Ясно?

Семис покивал, Каналоа отозвался:

— Ясно.

— Ты, — ткнул я в одноногого парня пальцем: — на воздухе всегда отвечаешь голосом. Вот как он.

— Ясно.

— И ещё. Запомните вот такой знак, — я свёл в кольцо большой и указательный пальцы: международный «Окей», — это знак, что с вами всё хорошо. Если я спрошу, как ваше состояние, а вы под водой — просто показываете мне этот знак.

— Зачем? — удивился Семис.

Каналоа же, видимо привычный к моим закидонам спрашивать не стал.

— Затем, — вздохнул я, — что если я не вижу знак «хорошо», значит, ты уже отключился, и тебя надо на воздух, откачивать… Если ещё не поздно.