лагуне, каракатицы? Не видел, но кто знает, может и есть? Стоит начать добывать, как тут же что-нибудь придумают. Ловушки какие-нибудь. И помимо сетей, станут забрасывать ловушки. И всё, нет у тебя Скат монополии.

Тогда может попробовать охоту на морского зверя?

Хм… На кого, на кита что ль? Ты, братан выше головы прыгнуть не пытайся. На чём ты его собрался брать, на местной долблёнке? Даже не смешно. И чем? Нужен гарпун, причём — стальной. И верёвки толстенные. Но самое главное — нужна команда! Скажи, Скат, положа руку на сердце, скольких китов ты в своей жизни добыл? Ну может быть участвовал, скажем, на подхвате? Или хотя бы видел? Ладно, хватит издеваться над самим собой.

Так что возвращаемся к подводной охоте. Что ещё я могу добыть такого, чтоб все сразу сказали «Ах!», и ни одна сволочь не посмела заикнуться, что это — рыба?

И словно само собой в голове появилось слово:

«Тунец».

Хм… с одной стороны, тунец вроде бы рыба… Выглядит как рыба, плавает как рыба…

Тарам-пам-пам. Тарам-пам-пам.

С другой стороны… Я ел тунца. Да, запах… Но вкус! Кстати! У тунца же кровь — тёплая. А ещё… Чёрт, как же я забыл⁈

У тунца красное мясо!

Так, лихорадочно заработала мысль, а здесь водится другая красная рыба? И тут же сам себе ответил — да откуда⁈ Слава богу, не Атлантика, не Север. Там все лососёвые, там…

Точно!!!

Тунец — не рыба.

Во-первых, у него тёплая красная кровь. И мясо… Почти такое же, как у человека. В смысле — по цвету. И ещё, это же настоящий монстр! Да! Монстр глубин…

Нет, плохо.

Во! Монстр из бездны!

А кто добывает монстров, что обитают в бездне?.. Ха, рыбаки что ль? Сетями! Ха-ха.

Каста бездны будет добывать монстров бездны! И пусть хоть кто-то попробует это сделать вместо меня!

Часть 2

Глава 5 Ты спас нашу семью!

Проснулся, рывком сел на циновочке и сразу же, словно и не прерывался на сон, включился в «обмозговывание» пришедшей в голову идеи.

Мне нужен тунец!

Предрассветный сумрак джунглей проникал сквозь крупные щели в плетёных стенах, освещая внутреннее убранство «спальни». Рядом, на вплотную придвинутой циновке заворочалась Инина. «Верный пёс» Каналоа дрых между мной и входом.

Хм… сказать легче, чем сделать. А что ты, Скат, знаешь о подводной охоте на тунца?

Ну-у-у… То, что тунец не водится в водоёмах средней полосы России. Такое вот ценное знание.

Сидя на ложе посмотрел на сопящего в две дырки Каналоа, побарабанил пальцами по ноге.

С одной стороны, я знаю дофига, с другой…

Про охоту на тунца много рассказывал Михалыч. Это прям был его любимый конёк. Особенно, если пропустит грамм сто пятьдесят-двести, то всё — весь вечер на арене Михалыч, и как он бил тунца в Испании. Помню, как-то раз, после его рассказов мне даже приснилось, что это я с лодки у побережья Валенсии ныряю. Впрочем, хмыкнул сам себе под нос, так-то те места я получше Михалыча знаю, особенно прибрежную полосу, вот только не за тунцом мы туда лазили. Ладно, проехали.

Дело в том, что сам я никогда в жизни тунца не стрелял!

Помощничек заворочался, открыл глаза, а потом и сел на циновке.

— Ну что, боец. Проспал? — весело напустился я на него. — Он, значит, щёку давит, а командир сидит — ни кофейку ему утреннего, ни газеты свежей…

От моих слов проснулась и Инина, а Каналоа как пружиной подбросило.

— Так ты же… — потом опомнился, — а… что такое…

— Забей, — милостиво махнул рукой.

Настроение было… Боевое. Вот самое точное определение. Есть задача, и её надо решить. На счёт сроков — как получится, но затягивать, чувствую, не дадут. И — никакого материально-технического обеспечения, никакого информационного. Сам, всё сам!

* * *

Пока рысили по джунглям к лягушатнику, мозг напряжённо обкатывал программу.

Тунец.

Во-первых, он ходит очень глубоко. Очень. Глубже, чем я здесь нырял до этого. А значит… Я покосился на Каналоа. Значит вариантов у меня не много.

— Видишь ли, боец, — начал я как тот Чебурашка, издалека, — наша каста будет заниматься весьма непростым делом. Я бы даже сказал, делом с высокой степенью риска.

Отметил, как при словах про касту в глазах бывшего воина что-то такое промелькнуло. Словно: «опять этот таблетки забыл выпить». Да и пофиг, не возражает — и ладно. Продолжил:

— Нырять на большие глубины в одиночку нельзя…

Вспомнилось, что ни на какие глубины в одиночку нельзя, но не стал заострять внимание.

— А то, что нам… тебе и мне, между прочим, предстоит добыть, ходит ве-есьма-а глубоко…

Каналоа молчал, как обычно превратившись в каменного истукана.

— Короче, боец, — мне надоело ходить вокруг да около, — мне нужен второй номер. Страхующий. Помощник. Я не могу так глубоко нырять один, нужен кто-то, кто на край сможет меня вытащить. Понимаешь?

Но «боец» не реагировал. В ступор что ль впал? Я прогнал желание помахать рукой у него перед носом.

— В общем, кроме тебя — некому, — я развёл руками. — А значит, придётся из тебя делать ныряльщика.

— Я не хочу в глубину, — обронил Каналоа.

Не возражал, не отговаривался. Просто — информировал.

— Я её боюсь, — добавил таким же безэмоциональным тоном. — Там, в глубине бездна, там демоны, туда попадают души плохих людей.

Понятно — аналог ада, только там наверно не жарят, к жаре эти ребята привычны. Там морозят.

Я вздохнул. Опускаться под воду дело сугубо добровольное. И водолаз может отказаться от погружения без объяснения причин. Так во всех наставлениях написано.

— Понимаю, — я кивнул со всей серьёзностью.

Эх, парень, прости, но у меня нет выхода…

— Вот только скажи, что ты будешь делать, если я нырну… И не смогу выйти? Так там и останусь?

— Я… — после длинной паузы со вздохом начал Каналоа, но я не дал ему сказать.

Знаю, что ты скажешь, но мне нужно не это.

— Подумай. Что ты выберешь: спасти меня, пусть даже переборов страх или… или смотреть, как я тону, не в силах выйти на поверхность? Осознавая, что это ты меня убиваешь…

Каналоа попытался возразить, даже за руку меня схватил. Ну нифига ж себе! Но я был не умолим: скинул его руку и не дал вставить слово:

— …