— Димос никогда не интересовал меня.

Она вспомнила, что сказал Стергиос о той ночи: «Это не единственная причина, по которой я остановил Димоса».

Сердце ее бешено забилось, когда она все поняла.

— Ты остановил Димоса не потому, что боялся, что сделка между семьями может сорваться. Ты защищал свою собственность.

Стергиос промолчал, но на его высоких скулах выступил румянец. Глаза мужчины вспыхнули, пробуждая в ней какое-то древнее примитивное чувство.

— Я не принадлежала тебе! — возмутилась Джоди. — И не принадлежу ни одному мужчине!

— Ты принадлежишь сотням.

— Ты не мог смотреть на меня, после того как мы переспали. И что? Я должна была ждать тебя — на случай, если ты захочешь снова переспать со мной? — Джоди покачала головой, осознав, что именно так он и думал. — Я стала жить дальше, Стергиос, точно так же, как и ты. Ты был моим первым мужчиной, но это не означает, что я принадлежу тебе.

Стергиос стиснул зубы, и она ощутила волны гнева, исходящие от него. Напряженная тишина давила на нервы. Они забирались все дальше в опасную зону.

Джоди кашлянула.

— Вряд ли вертолет прилетит в ближайшее время, а я проголодалась.

Она быстро встала с дивана и направилась в кухню. Она почувствовала, что Стергиос идет прямо за ней, словно преследует ее, пытается загнать в угол. Ее кожа покрылась мурашками, а живот скрутило. Почему он отказывает ей в передышке? Почему не держится на расстоянии, когда ей это так необходимо?

— Ты подарила мне свою девственность. Зачем ты это сделала? — хрипло спросил он.

Джоди резко развернулась и оказалась прижатой к его сильной мускулистой груди. Она отодвинулась.

— Я неточно выразилась. У тебя сложилось впечатление, будто это дар, будто я вручила тебе ответственность за меня.

— Так и есть.

Она не была согласна со столь устаревшими взглядами, но спорить с ним бесполезно.

— Если ты так считаешь, то почему прекратил меня искать? Почему не попросил выйти за тебя замуж?

— А ты бы согласилась?

— Трудно сказать. — Тогда она согласилась бы. Без вопросов и сомнений. И не волновалась бы по поводу того, что Стергиос ее не уважает и не любит. Хорошо, что он не нашел ее. — Ты не ответил на мой вопрос.

— Брак с тобой стал бы катастрофой.

— Тебе было все равно, что нас влечет друг к другу, — сказала Джоди, чувствуя, как ее сердце стонет от боли. — Ты не хотел связываться со мной, тебе была нужна женщина, равная по статусу.

— Я женюсь ради заключения сильного стратегического союза, — беспощадно отчеканил Стергиос. — Он принесет мне и моей семье невероятную силу и влияние. Когда это произойдет, никто и ничто не сможет нам навредить.

— Значит, не имеет значения, какой будет невеста, которую ты выберешь?

— Мне нужна жена, которая не будет причинять неприятности, — отрезал он. — Женщина, которая сможет подарить мне покой…

Свет мигнул еще раз, а затем и вовсе погас.

Джоди испуганно вскрикнула и неосознанно схватила его за руку. Он напрягся.

— Стергиос?

— Генератор должен вот-вот заработать, — произнес он сдавленно.

За окном завывал ветер. Дыхание Стергиоса участилось.

— Вряд ли, — прошептала Джоди.

— Он должен заработать.

Он, казалось, молил генератор о помощи. Джоди крепче сжала его руку.

— Или что?

Помолчав, Стергиос ответил:

— Тебе не надо это знать.

Внезапно Стергиос оказался в прошлом. Его похитили. На улице царила кромешная тьма, и он дрожал от холода. Металлические оковы обдирали кожу, по подбородку текла кровь, а в сердце поселился животный страх.

— Стергиос… — Голос Джоди, казалось, доносился издалека. — Мне нужно признаться. Я… хм… некомфортно чувствую себя в темноте.

«Добро пожаловать в мой клуб», — подумал Стергиос, выкарабкиваясь из мрака воспоминаний.

Но вряд ли она говорит правду. Раньше Джоди часто бродила ночью по саду. Она была бесстрашной и свободной.

— Ты не против, если я подержу тебя за руку? — спросила она.

— Если тебе этого хочется.

Стергиоса охватила тревога, на коже проступил холодный пот. Ему не хотелось, чтобы к нему прикасались, но он не мог отказать Джоди.

— На кухне очень темно. — Она аккуратно развернула его к двери. — Ты не отведешь меня в гостиную? Мне станет лучше у зажженного камина.

Стергиос вспомнил костры, которые разводили его похитители каждую ночь. Это удерживало диких животных на расстоянии. Но он всегда находился слишком далеко от костров, поэтому не мог насладиться их теплом и светом.

Стергиос молча повел Джоди в гостиную. Она не прижималась к нему и не висла на его руке. Она уверенно шла рядом с ним.

— Думаю, страх темноты — или даже ночи — появился у меня давно. — Голос Джоди был мягким и успокаивающим. — Это началось в моей первой школе, достаточно мрачном месте. Девочки постарше любили рассказывать страшные истории о призраках.

Голос Джоди становился то громче, то тише, но она все так же крепко держала Стергиоса за руку. Напряжение стало потихоньку ослабевать. Ему удалось довести ее до дивана.

— Спасибо. Ты не посидишь со мной? — попросила она, похлопав по сиденью. — Так я буду чувствовать себя в безопасности.

Он сел рядом с ней, хотя понимал, что это плохая идея. Джоди не знает, каким он становится в темноте. Может пройти много времени, прежде чем включится свет.

— Через несколько лет меня выгнали из той школы, — продолжала Джоди, устроившись на диване с ногами. — Мне предоставляли шансы исправиться, но я ими не воспользовалась. Следующая школа, в которую я попала, была просто ужасной. Я продержалась там недолго. Наверное, месяц.

Стергиос не смотрел на нее. Он уставился на огонь, пытаясь избавиться от воспоминаний.

Это было много лет назад. Некоторые воспоминания были смутными, некоторые были скорее отголосками сильных, будоражащих душу эмоций. Но в памяти сохранились и настолько яркие картины, что он при всем своем желании не мог забыть их.

— Школа в Южной Африке была хорошей, я нашла там друзей…

Джоди замолчала. Стергиосу это не понравилось. Он не следил за каждым словом, но мягкий тембр ее голоса его успокаивал.

— Ты делала все возможное, чтобы тебя выгоняли из школ, — хрипло произнес он. — Почему?

Джоди нервно поерзала на диване, как будто чего-то стыдилась.

— Письма и звонки из дома прекратились, — сказала она. — Во время каникул я не видела родителей. Меня бросили одну, и я не могла с этим смириться.