Когда наша армада пришла в движение, офицеры оперативной группы ВДВ и штаба дивизии оторвались от работы над картами и вышли из палатки. Картина впечатляющая, но мрачно-зловещая. В поднятой техникой пыли в свете фар буквально витало нервное напряжение уходящих в бой людей.

Внезапно недалеко от аэродрома, там, где располагался штаб ВВС и ПВО афганской армии, началась ружейно-пулеметная стрельба. Перестрелка была короткой, но очень интенсивной. Тугие пучки тысяч рикошетирующих трассирующих пуль уходили в темное беззвездное небо, напоминая грандиозный фейерверк, расцветший над городом. Зрелище захватывающее и в то же время тревожащее душу. Мы, офицеры, прекрасно понимали, что это такое. Это — бой.

Стрельба в районе аэродрома стала затихать, но где-то в центре города началась артиллерийская канонада. На фоне темного неба были видны вспышки разрывов снарядов, а само оно было сплошь исполосовано шлейфами ракет и трассирующих пуль. В районе американского посольства и здания радио Кабула громыхнули два сильных взрыва.

По радиосвязи уже начали поступать доклады командиров полков о ходе выполнения задачи и складывающейся обстановке. В это время основными очагами сопротивления оказались: дворец Амина, Генеральный штаб и Министерство обороны, штаб армейского корпуса, тюрьма в Пули-Чархи, здание радио и телевидения Кабула. Непростая обстановка сложилась в районах дислокации двух пехотных дивизий на окраине города и в крепости Бала-Хисар, где был заблокирован афганский десантный полк.

Недаром все-таки военные, говоря о связистах, в шутку спрашивают, а как проходят их учения? И сами же отвечают: проходят они в три этапа: первый — развертывание связи. Второй — отсутствие связи, и третий — свертывание связи. Примерно то же самое произошло с нашим самоходно-артиллерийским дивизионом, выдвинутым в район Пули-Чархи, чтобы блокировать дорогу и не допустить подхода танков афганской армии к Кабулу. Справедливости ради скажу, что связь отсутствовала только с этим дивизионом. Связистам, само собой, досталось за это по первое число, но связь от этого не восстановилась. А без связи — никак. И почему-то командование дивизии решило направить для уточнения обстановки в дивизион не связистов, а меня — начальника разведи ки дивизии.

В дивизионной разведроте срочно подготовили боевую машину. Короткий инструктаж экипажа, проверка связи и доклад в штаб дивизии о готовности к движению. К этому времени стрельба в городе практически затихла, хотя кое-где раздавались одиночные выстрелы. Мой маршрут проходил через территорию аэропорта, охрана которого возлагалась на батальон Алиева. Зная нервное напряжение еще не обстрелянных солдат, решил подстраховаться, дабы бойцы наши от усердия не расстреляли мою «бээмдэшку». Связался по радио с Алиевым, который сразу же узнал меня по голосу и пообещал: стрелять по моей машине не будут. Это была первая военная шутка. На КПП нашу боевую машину остановили и предупредили, что въезд в город запрещен.

Батальон Алиева имел задачу блокировать штаб ВВС и ПВО, а также здание кабульского аэропорта. Впоследствии — по особой команде арестовать руководство ВВС и ПВО страны, а если будет оказано сопротивление, применить оружие на поражение. Батальон задачу выполнил очень даже деликатно, без открытия массированного огня и без потерь. Во время разговора с Алиевым зашли в помещение штаба афганских ВВС и ПВО. Все высшие афганские офицеры, оказавшись не у дел, уже переоделись в национальную одежду и ожидали своей участи. О том, что они армейцы, можно было догадаться только по строевой стати.

Командир батальона не рекомендовал мне одиночной машиной выезжать за город ночью. Но приказ есть приказ. А тут еще мой связист доложил, что пропала радиосвязь с разведротой дивизии. Пришлось поспешно организовать и поддерживать связь через штабную машину парашютно-десантного батальона. Стремясь выполнить приказ старшего начальника, я грубо нарушил одну из основных заповедей разведчика: нет связи — вернись в исходное положение и установи ее. Но я считал, что время дорого, в штабе дивизии не было полных данных по обстановке, и все ожидали скорейшего восстановления связи для управления самоходным дивизионом.

Крепкое рукопожатие с Алиевым, моим бывшим подчиненным. И — вперед.

На полутемной улице недалеко от здания «Радио Кабула» наводчик-оператор увидел танк, который поворачивал ствол пушки в сторону нашей боевой машины. Я тоже приготовился к бою, подал команду «заряжай» и только тут рассмотрел около танка наших десантников. Остановились около них, и я узнал подчиненных командира разведывательной роты 345-го опдп старшего лейтенанта Попова А.В. Разведчики окружили меня и, перебивая друг друга, стали рассказывать, что при блокировании объекта пришлось разоружить охрану и уничтожить один из двух танков, экипаж которого сделал попытку навести ствол пушки на разведчиков. Позднее выяснилось, что из танков афганцев наши военные советники накануне выгрузили боеприпасы. Афганский танкист-наводчик своими действиями спровоцировал выстрел из гранатомета, за что и поплатился[6].

Попрощавшись с разведчиками-ферганцами, продолжил движение. Около двух часов ночи разыскал командный пункт самоходно-артиллерийского дивизиона и уточнил у командира обстановку. В целом в этом районе было спокойно. Афганские танки из военного городка не выходили, но наше охранение слышало шум заводившихся двигателей. Видимо, попытка вывести танки из военного городка в Кабул все же была. Но что-то или помешало, или напугало командира танкового полка.

Чтобы более детально узнать обстановку, пришлось выдвинуться к боевому охранению и поподробнее поговорить с самоходчиками о том, что они видели и слышали за это время. Расположенный метрах в восьмистах от нашего охранения военный городок был очень слабо освещен и, казалось, приклеен силуэтом к мрачным сопкам. Не было слышно никакого шума, и не наблюдалось оживленного движения. Городок будто вымер. В этом районе работали еще две дивизионные разведгруппы, которым я сам ставил задачу. Правда, в этот момент у меня с ними не было связи, но я знал, что сразу же по возвращении получу переданную ими информацию и на основании всех данных можно будет составить полное представление об обстановке в этом районе.

О том, что в этом районе работают наши разведчики, проинформировал командира дивизиона, дабы в запале не произошло стычки между своими, как это было, по рассказам, при вводе наших войск в Венгрию в 1956 году.

Вернувшись на командный пункт дивизиона и убедившись, что связь с дивизией установлена, оставил командира дивизиона наедине с его проблемами и уже на рассвете направился обратно на аэродром. Мой связист обрадовал — есть прямая связь с дивизионной разведротой. Такая новость несколько подняла настроение, и обратный путь прошел веселее.

Начиная где-то с полуночи Кабул полностью контролировался десантниками. 103-я дивизия некоторые части Кабульского гарнизона блокировала, другие объекты в городе захватила практически бескровно.