— Это как раз внизу, — он посмотрел на меня так, как будто не знал, честна ли я. Я прикусила нижнюю губу.

— Я стираюсь в городе, — поделилась я. Он выглядел еще более смущенным, чем раньше. — М- машины там дешевле, — он просто уставился на меня, и я почувствовала себя букашкой под микроскопом. Так было до тех пор, пока его тело не расслабилось и он не улыбнулся.

— У меня дома есть машинки, — я уставилась на него. У него дома были стиральная машина и сушилка.

— Это классно, — я улыбнулась, не уверенная, что он пытался сказать, и когда я повернулась, чтобы отпереть свою дверь, он развернул меня обратно.

— Мила.

— Д-да?

— Приходи стирать у меня дома. Мы можем смотреть фильмы. Я приготовлю для тебя. Все, что ты захочешь, — все, что я хотела. О боже.

— Ты… ты готовишь? — спросила я, мне нравилось, что я узнаю его таким образом, что это кажется реальным.

— Да, — он пожал плечами, как будто в этом не было ничего особенного. — Я знаю, как обращаться на кухне, — я почувствовала, как на моем лице появляется улыбка.

— Ладно. Если ты не думаешь, что это доставит тебе проблему — почему нет.

— Ты никогда не смогла бы доставить хлопоты. Никогда, — он наклонился ближе. Моя спина прижалась к входной двери, когда я уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Поцелует ли он меня? Пожалуйста, поцелуй меня.

— Скажи мне идти домой, чемпион, — прохрипел он.

— Почему? — я тоскливо вздохнула.

Я играла далеко не в своей лиге. Черт возьми, с Джеймсом Монтгомери я сомневалась, что мы играли в одну и ту же игру или в одной и той же вселенной.

— Ты убиваешь меня, Мила, — его голос был глубоким и напряженным, почти как будто ему было по-настоящему больно.

Боль, которую я хотела облегчить.

Вся усталость покинула меня, когда я посмотрела в его голубые глаза. Потемневшие от жары и слегка прикрытые капюшоном. Его руки были по обе стороны от моей головы, но одна опустилась, и когда он коснулся моей щеки, я растаяла в ней. Я не позволяла людям многое по отношению ко мне, но Джеймсу Монтгомери было трудно устоять. Я хотела, чтобы он поцеловал меня, а потом сделал так много других вещей.

— Не хотел бы ты войти? — его нос вздернулся от прошептанной просьбы, и он прижался своим лбом к моему.

— Мила, — мне нравилось, как мое имя звучало у него на языке. Это было низко и глубоко, с оттенком эмоций. Намек на эмоции? Я определенно сошла с ума. — Если я зайду к тебе, я, возможно, не смогу… — его голос улетучился в никуда.

— Чего? — я набралась смелости спросить.

Его голубые глаза открылись и пронзили меня насквозь. Соединяясь с моими. В тот момент ничто, и никто не имел значения. Ни вещи, которые мне приходилось стирать, ни две смены, которые мне приходилось выполнять, ни даже плата за обучение, которую мне все еще нужно было придумать, как оплатить следующий семестр.

Ничто не имело значения, кроме него и его идеальных губ.

— Не поцеловать тебя. Я хочу поцеловать тебя, — пророкотал он, и я почувствовала, как что-то изменилось во мне. Кокетливая версия меня самой просвечивала насквозь.

— Теперь твоя о-очередь, — я улыбнулась, и его глаза вспыхнули.

Но после этого я ничего не видела. Не тогда, когда обе его руки потянулись, чтобы схватить мое лицо, и он поцеловал меня.

Страстно.

Интенсивно.

Мир мог бы сгореть дотла вокруг нас, и я бы этого не заметила. Ни капельки. Кто бы стал винить меня, когда мое тело чувствовало себя так, словно его подпитывали лесным пожаром? Каждое прикосновение его губ к моим, то, как его язык проник в мой рот, а затем вышел и дразнил мои губы. То, как он потянул за нижнюю и пососал ее, заставило мои колени ослабеть. Звуки, которые он издавал, только заставляли меня тереться об него. Они были греховно вкусными. Мужские, почти животные звуки, которые я хотела воспроизвести на повторе.

— Черт, — выругался он, отстраняясь. — Если я войду, я, возможно, не смогу остановиться и… — он облизнул губы. — Я не хочу торопить тебя, — я прикусила нижнюю губу, его большой палец вернул ее в нормальное состояние. — Ты навредишь себе, принцесса, — принцесса. Я не знала, какое из прозвищ, которые он мне дал, мне нравилось больше.

— Ты меня не торопишь, — выпалила я.

Я не была глупа. Я была бы одной из многих. Это всего на одну ночь.

Безликую женщину, которую он затащил в постель, он вспомнит однажды в "голубую луну". Я все еще верила в это. Думать об этом было больно, но когда я повернулась к нему спиной и повернула ручку своей двери, я поняла, почему собиралась считать эту ночь своей.

Завтра он может передумать насчет того, чтобы пригласить меня к себе. Возможно, он никогда больше не заговорит со мной. Но я бы чертовски наслаждалась сегодняшним вечером. Я бы запомнила это.

Тогда мое тело не казалось мне своим собственным. Мне казалось, что я почти плыла, мои ноги скользили по старому ковру, когда я шла к тому месту, где я всегда скидывала с себя обувь. Дверь закрылась, и в тихом пространстве стало ясно, когда замок щелкнул. Он щелкнул изнутри.

Я потянулась, чтобы снять красный кардиган, который мне нравилось носить на работу, и почувствовала его.

— Позволь мне помочь, — сказал он. Мое тело застыло как вкопанное. Никто не помогал мне раздеваться с тех пор, как я была ребенком. Осторожно и легчайшими прикосновениями он потянул рукава вниз, обнажая мои плечи. Он был достаточно близко, чтобы я чувствовала его дыхание на своей коже. На мне были майка и джинсы, но это было похоже на лучшее нижнее белье, учитывая то, как он отреагировал на меня.

— А-тебе, ммм, т-тебе т-тяж…

— Тяжело? — предположил он. Мое дыхание сбилось, когда что-то прижалось к моей спине. Толстое и жесткое.

Я не могла доверить себе произнести ни слова. Я просто кивнула в попытке ответить.

— Да, Чемпион. Так чертовски сильно, что это причиняет боль, — подтвердил он. Моя грудь налилась тяжестью. Мои соски были туго сжаты, а кожа казалась слишком горячей. — Я пытался предупредить тебя, принцесса. Игнорируй это. Это просто тот эффект, который ты оказываешь на меня. Мне жаль, — в этот момент я повернулась, нуждаясь посмотреть ему в глаза.

— Почему ты… извиняешься? Ты не хочешь, ммм… — я указала за себя в сторону спальни. Его брови сошлись вместе.

— Ты не