это значит, что вполне способна поднять платформу в воздух. Так почему же она едет в этом противном возке? И почему никто не додумался сделать платформы индивидуальными — маленькими? На одну иллике? Чтобы всегда можно было добираться до места, не ожидая никого? В Озёрном крае нет умельцев?

Сложные вопросы мироздания роились в её голове шумно и оголтело. Они не находили выхода и повисали в душе странным разочарованием. Да! Эх! Сейчас бы сбегать к дымному озеру и расспросить хорошенько. Её любимые завитки иногда кое-что по дружески ей подсказывали, то картинкой на воде, то даже словом написанным. Через час сложные вопросы мироздания так утомили девушку, что она задремала. Крепко задремала и совсем пропустила тот счастливый момент, когда могучий возница наконец крикнул зычным голосом: «Тпру!»

Спросонья Янника даже не сразу поняла, где она находится. Но её внутреннее стойкое желание оказаться подальше от этой тряской колымаги было столько велико, что девушка, совершенно не думая, порывисто оттолкнула от себя дверь повозки и, как куль с мукой, вывалилась наружу.

К своему счастью, не на каменную дорогу, а прямо в худые и острые руки какого-то неизвестного долговязого паренька.

— Ха! — раздался довольный детский голосок снизу. — Малых вёльв ты ещё не ловил, Риг! — и уже Яннике строго и немного погодя: — Слезай давай с моего брата, вёльва!

Так эпично Янника познакомилась с соседями.

***

Старая Хейд, еще ввечеру получившая от Верховной весточку, целый день готовилась к встрече с помощницей. Она вычистила весь дом, вывесила на ветроток одеяла и подушки, на жаркий камень сложила чистое постельное бельё, чтобы солнышко тёплыми лучами прожарило его до плотного хруста, заварила в придомовом котле ароматные травы, поставила сладкую выпечку в печной шкаф и зажарила целиком озёрную жирную утку с ароматными яблоками. Долго ждала Хейд помощницу. Целых двадцать пять лет. С тех самых пор, как Снежная дева призвала к себе верную Риту. Старая Хейд, если честно, уже и не надеялась. Она не обижалась на Верховных. Мало кто из пожилых иллике, потерявших свой дар, хотел доживать последние годы вдали от семьи, работая вёльвой. Это раньше, следуя строгим законам, каждой иллике с иссохшим даром предстояло перед последней чертой ещё послужить людям. Но с годами строгость соблюдения заветов таяла. Да и потребность в вёльвах становилась не такой уж и острой. Много новшеств привезли с собой служители звездного пути, возвращавшиеся из просторов огромной Вселенной домой. Некоторые приспособления в последние годы даже прижились на Хротгаре. Чего раньше не случалось. Вон как тот маленький печной шкаф или водоотведенник. От этих замечательных механизмов жизнь людей с каждым днём становилась всё легче. Им уже не требовалось для осуществления простых повседневных нужд благословение Снежной девы. Правда, нужно признаться, что по-прежнему всё исправно работало только тогда, когда осеняла иллике своим присутствием человеческий чертог. Но в последнее время на это и вёльва годилась. Может потому и иллике стали рождаться не в каждом селении?

Помощница вот-вот уже должна была появиться, а старая Хейд вдруг с ужасом обнаружила, что не прикрепила к притолоке приветственную ветвь алого померанца. Что-то неуловимо странное было в коротком письме Верховной, что заставляло старую Хейд нервничать. Вот и позабыла в размышлениях. А какая встреча дорогого гостя без алого померанца?! Старая Хейд, позабыв про года, резво выскочила из дома. До храма минут десять быстрым шагом. Она мухой обернётся.

В доме напротив хлопнула дверь. Это дочка добрых Свенсов — Дуоссия (или Дуська, как называли её все) — вышла на прогулку. Пухлая девчушка семи лет радостно помахала рукой вёльве:

— Вёльва Хейд! Вёльва Хейд! Вы куда?!

За девчушкой, чинно вынося на свет целый ворох игрушек, показался её старший брат Риг. В свои полные восемнадцать лет он присматривал за младшей егозой лучше всех заправских нянюшек.

— Риг! — крикнула старая Хейд. — Если я не успею обернуться, встреть мою гостью, пожалуйста!

Юноша был сообразительным и немногословным. Поэтому лишь медленно кивнул. Вот только сестра, любопытная в силу своей естественной женской природы, не удержалась:

— А кто приедет? Ну, кто приедет? Кто?!

И старая Хейд, которая уже почти дошла до поворота, крикнула издалека:

— Малая Вёльва приедет! — и побежала резвее, потому что Ригу она доверяла, а Дуське… Она такая непредсказуемая эта Дуська. Мало ли чего ляпнет. Ребенок ведь. Несмышлёныш!

И теперь «этот несмышленыш», краснея с каждой секундой всё больше, во все глаза уставилась на красивую девушку в руках своего обожаемого брата:

— Слезай давай с моего брата, вёльва!

Это действительно прозвучало как настоящая угроза?!

Новоиспечённая вёльва, которой уже порядком надоело всё: и дорога, и странные планы Верховной, и духота, и затёкшие ноги, и избитые тряской колымагой нежные бока, и мерзкая, липкая струйка пота, что текла сейчас у неё по спине, — мило выдохнула и снисходительно посмотрела на маленькую собственницу, мрачно сжавшую губы в одну обиженную боевую линию:

— Конечно! — вдруг согласилась ласково. — Ещё одно только мгновение…

А потом, всё также крепко обнимая юношу за шею, перевела на него шальной взгляд и тоном Верховной жрицы, тем самым, перед которым склонялись правители хротгарских земель, приказала:

— Вперёд!

Риг хмыкнул. И понёс вёльву в дом.

— Предатель! — прошипела им вслед маленькая Дуська.

Глава 8

***

Риг понравился Яннике сразу. По крайней мере, он смотрелся почти ровесником, а не стариком двадцати трёх лет отроду, например, как Варг. У этого мальчишки на руках было спокойно, уютно и радостно. И ещё надежно, ещё хорошо. Он принес вёльву в дом. Поставил её посреди комнаты, а потом, пока она с некоторой оторопью и удивлением рассматривала маленькое пространство, где прихожая плавно перетекала в гостиную, а гостиная в кухню, и всё это было ОДНОЙ комнатой, юноша спокойно перетаскал из возка весь её довольно внушительный для этого дома скарб.

Когда последняя сумка перекочевала на пол, Риг кивнул, явно не ожидая от застывшей вёльвы слов благодарности, и больше для себя, чем для кого-либо тихо сказал:

— Удачного служения, малая вёльва.

И улыбнулся понимающе на прощание. В спину. Эту его тёплую, понимающую улыбку сердцем почувствовала Янника и обернулась. И эта улыбка согрела ей сердце. Словно дымный завиток любимого озера лизнул. Честно-честно!

— Я буду с тобой дружить, юноша, — вдруг бесстыдно и неожиданно даже для себя самой заявила Янника, — что бы ни думало это твоё пухлое чудовище на коротких ножках.

Риг с трудом удержал смешок, глядя на напряжённую Яннику:

— Её зовут Дуся. И ты ей тоже понравишься. Со временем.

И он снова поклонился